13 сектор. Следствие против знатоков - Михаил Левандовский Страница 21

— Прости, ты на фото не похож на себя.

Я хотел ответить то же, но не стал. На фотографии в соцсети Юля была запечатлена в купальнике, большую часть снимка занимали ее ноги. Впрочем, девушка, которая выиграла конкурс «Мисс ноги» в самом знаменитом стрип-клубе Москвы, безусловно, этого заслуживала, поэтому не узнать ее было невозможно.

— Как у тебя дела? — спросил я.

— Да нормально.

— Был у вас, сказали, что ты на работу ходить перестала.

— Да.

— Хотел узнать, все ли у тебя нормально.

— Спасибо за заботу. На самом деле с тобой у меня был первый опыт стриптиза. До сих пор не понимаю, нормально это или нет, в себя прийти не могу.

— При такой чувствительности зачем в стрипе работаешь?

— Так получилось.

— Может, я тебе другую работу подыщу?

Я понял, что выполнить это неделю назад было бы в разы проще.

— Да нет, не надо. Тут есть нюансы, — ответила Юля.

— Мне правда перед тобой неудобно.

— Ты-то тут при чем? Мое решение было. Ты мне, конечно, симпатичен, но дело не только в тебе. Я сама понимала, что не получится так: все танцуют, а я одна — нет. Вот и попробовала.

— Может, кофе попьем, я попробую объясниться? И еще раз извини меня.

— Слушай, я уже простила. А кофе давай, только учти заранее: кофе и просто кофе.

— А я именно про кофе, все остальное ты уже знаешь, клуб большой, и стандарты поведения у вас несколько другие.

— Я знаю, хорошо знаю.

— Окей, тогда встретимся на днях?

— Договорились.

Что ж, полдня потрачено не зря. Если, конечно, считать пребывание в интернете полезным. У меня с сетью отношения сложные. Еще с тех времен, когда я участвовал в телевизионных играх. Там на игровом столе отмечен специальный 13-й сектор. Туда попадают вопросы из интернета, присланные по ходу игры. И мы, участники, очень эти вопросы не любим. Редактировать эти вопросы — никто не редактирует, так что спросить могут все что угодно, а ты потом ищи черную кошку в темной комнате. В тусовке умение отвечать на вопросы из тринадцатого сектора считалось безошибочным признаком гениальности. Ладно, по крайней мере удалось победить чужой псевдоним и социальные сети. В милицию, что ли, податься? Боюсь, не возьмут, что не может не радовать. Я закрыл «ВКонтакте» и пошел собираться на работу. Один плюс во всей этой истории — можно не бриться. Пойду так. Я посмотрел на костюм, убрал его в чехол для хранения, но взял пиджак. Если я пойду туда в свитере, то они решат, что я сдался, а если в костюме — буду выглядеть слишком пафосно. Джинсы, рубашка, пиджак — самое оно.

Дальше сюжет стал напоминать сказку — из тех, что чем дальше, тем страшнее. Только я протянул руку к двери, как звонок даже не зазвонил — он взорвался. На кнопку нажимали уверенно и нетерпеливо.

— Кто там?

— Милиция! Открывайте немедленно!

Я открыл. Во второй раз за последние дни на моей руке защелкнулись наручники.

Милицейский «Форд» пересек Москву и оказался на западе столицы, в заповеднике новостроек бизнес-класса и старых опрятных брежневских домов, в которых селились люди, так или иначе представляющие бывшую советскую элиту. Помню, как моя мама мечтала перевестись из НИИ связи на телефонную станцию Кунцевского района. Платили там меньше, но зато полагалось бесплатное обслуживание в Кремлевке, которая заодно числилась и местной районной больницей. Для понимающих, конечно.

Бело-голубой панельный дом на Ярцевской улице. В принципе обычный, но выглядел заметно чище других своих собратьев. Этот дом я хорошо знал. Несколько встреч с Дашенькой Морозовой проходили именно в нем. Оперативники довольно грубо выгрузили меня из машины и повели в подъезд.

— Узнаете его? — спросили они консьержку.

— Несколько раз видела.

— А вчера вечером?

— Да вроде бы не было. Но я могла отвернуться.

— Что случилось?

Я уже понимал: тут что-то очень нехорошее и серьезное. Но думать не хотелось.

— Там узнаешь. Пошли.

Меня завели в лифт. Вытолкнули на знакомом четырнадцатом этаже. Двери в межквартирный тамбур и сто сорок четвертую квартиру были распахнуты. Я зашел в прихожую. В приоткрытом шкафу-купе стояла этажерка примерно с двадцатью парами обуви на высоких каблуках. Стриптизное прошлое, страсть к обуви. Некоторые экземпляры были более чем достойные. Я знал, что за второй створкой лежат десять или пятнадцать пар сапог, ботильонов и всего прочего, что полагается иметь современной девушке.

Квартира была еще советской планировки: большая гостиная комната и смежная спальня. Сбоку коридор, санузел и кухня, там толпились люди. Меня завели в гостиную. Обстановка была еще старой, оставшейся от прежних хозяев. Стенка, югославский, когда-то очень модный, диван, красный шерстяной ковер. На нем лежали разбросанные детали того самого костюма, который был вчера на Даше. Похоже на следы фирменного Дашиного приема. Во время первого нашего свидания мы начали целоваться еще в лифте, потом она взяла мои руки и положила их чуть ниже того места, где кончалась ее спина. В лифтовой холл она вышла уже не очень одетой. Сначала я считал, что это импровизация, но после второго и третьего раза понял, что хорошо отточенный трюк.

С медного подсвечника советской люстры свисал чулок. Тоже известный мне приемчик. Перед тем как перейти к делу, Даша хорошо рассчитанным движением подбрасывала один чулок в воздух. Попробуйте кинуть его так, чтобы он воздушным змеем взмыл над головой и приземлился точно там, где нужно, — без долгих тренировок ничего не получится, слишком легкий.

Меня снова грубо толкнули в спину. Я оказался в спальне с огромной кроватью посередине.

Если мебель в гостиной Даша еще поменять не успела, то спальня была обустроена с любовью. Удобная, без лишних завитушек кровать с ортопедическим матрасом (кстати, больше обычного, метра два с половиной в ширину) и полностью зеркальный шкаф-купе для одежды. Во время любовных утех в его многочисленных створках много чего отражалось.

Сейчас в спальне стояли люди, по большей части в погонах, но взгляд мой был прикован к кровати. На ней лежала Даша в одном чулке, и, к сожалению, этот чулок был туго затянут на шее. Смотреть на ее лицо было неприятно — черное, под цвет чулка. Я почувствовал, что завтрак может меня вот-вот покинуть.

— Ну что, доставили субчика? — Из толпы мужчин вышла слегка прихрамывающая женщина лет тридцати с волосами цвета перепрелой соломы. Фигурой она немножко походила на медведя, чуть-чуть косолапила. — Пусть рассказывает, как было дело.

— Что именно я вам должен рассказывать? И кто вы такая? — удивился я.

— Ты мне тут не хами. Чистосердечное признание…

— Предъявите, пожалуйста, все ваши документы и объясните, на каком основании я задержан.