Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли Страница 21

Маргарет бросила взгляд в сторону моря, тяжело вздохнула и вновь покраснела – вспомнила, должно быть, те унижения и нравственные муки, через которые ей пришлось пройти. Энтони внимательно наблюдал за ней, сохраняя в душе снедавшее его негодование.

– А муж знал о ее характере? – задумчиво спросил Роджер.

Маргарет отвела взгляд от горизонта и принялась механически поглаживать пальцами траву.

– Не знаю, – тихо ответила она после минутного колебания. – Любопытно, что я и сама часто задавалась этим вопросом. Иногда мне казалось, что да, знал, – а иногда я не была столь уверена в этом. Элси, знаете ли, ни в коем случае нельзя назвать дурой, и я не думаю, что она демонстрировала кому-либо, кроме меня, скрытую часть своей натуры. А я не сказала бы, что Джордж отличался слишком уж большой наблюдательностью. Во всяком случае, на людях он относился к ней с большим уважением и заботой.

– Скажите, ее смерть сильно опечалила его?

– На первый взгляд нисколько. Но я не имею понятия, что творится у него в душе. Джордж никогда не любил выставлять свои чувства напоказ. Это не говоря уже о том, что я довольно редко видела его, поскольку он предпочитал проводить время в своей лаборатории все те четыре месяца, которые я здесь прожила.

– Стало быть, вы не можете сказать, насколько хорошо они ладили?

– Ни единого слова. Но, как я уже говорила, при посторонних он относился к ней как преданный любящий муж. Что же касается Элси… – тут Маргарет позволила себе цинично улыбнуться, – то последняя, зная, насколько это ей выгодно, без сомнения, очень старалась ладить с ним. Во всяком случае, я так думаю.

– Понятно… – протянул Роджер. – Можете рассказать о ней еще что-нибудь интересное?

– Ну, разве вот что… – произнесла девушка с сомнением в голосе. – Но это настолько неопределенно, что я даже не уверена, стоит ли об этом упоминать. Тем не менее… Пару раз мне приходило на ум, что Элси кого-то боится.

– Боится? – переспросил Роджер. – Хм… а вот это уже действительно интересно. И кого же?

– Понятия не имею. Вполне возможно, что все это просто игра моего воображения, поскольку ничего определенного добавить к вышесказанному не могу. Тем не менее такое впечатление у меня сложилось, причем довольно устойчивое.

– Что ж, впечатления, особенно устойчивые, подчас представляют немалую ценность. Скажите, а вы не сможете подкрепить свое заявление хоть какими-то деталями, пусть даже, на первый взгляд, ничтожными?

– Боюсь, что нет. Честно говоря, поначалу я вообще не хотела упоминать об этом, но потом подумала, что вам, возможно, это пригодится при расследовании.

– Совершенно с вами согласен. Ну а теперь еще парочка вопросов, не возражаете? – Роджер поднес ко рту ладонь с несколькими сорванными травинками и сдул их, будто выпуская на волю. – Скажите, Маргарет, – неожиданно спросил он. – А что вы сами думаете относительно этого дела? Меня интересует ваше истинное мнение, которое, разумеется, никогда не окажется на страницах «Курьера» без вашего разрешения.

– Считаю, что это дело куда сложнее, чем представляется, – ответила она без малейшего колебания.

– Господь свидетель, я тоже! – поторопился подключиться к разговору Энтони.

– Придерживаюсь аналогичного с вашим мнения, – глубокомысленно произнес Роджер. – Но уж больно все расплывчато, неопределенно. Ах, если бы удалось ухватиться хотя бы за краешек самой тонкой ниточки, торчащей из этого клубка, и вытянуть ее наружу! Конечно, благодаря вашему рассказу, Маргарет, нам удалось значительно расширить поле наших изысканий, но даже при этом мы до сих пор находимся во мраке. Неужели у вас нет хотя бы одной-единственной конкретной улики или факта? Подумайте как следует, прошу вас. Напрягите мозги!

Маргарет погрузилась в напряженные размышления, по причине чего маленькая компания, расположившаяся на полянке, хранила полное молчание, чтобы не мешать ей, и до слуха собравшихся в течение нескольких минут не доносилось никаких звуков, кроме криков чаек и шума прибоя, разбивавшегося о прибрежные скалы.

– Я могу назвать только одного человека, у которого имелась причина ненавидеть Элси, – наконец медленно произнесла Маргарет, нарушая затянувшуюся тишину. – Нет, не так! Который абсолютно точно ненавидел ее, в чем я нисколько не сомневаюсь, вне зависимости от того, была у него для этого причина или нет. И этого человека зовут миссис Рассел!

Роджер снова приподнялся на локте.

– Миссис Рассел? – жадно повторил Роджер. – И из-за чего же, по-вашему мнению, она ненавидела миссис Вейн?

– Она убедила себя, что у миссис Вейн и мистера Рассела слишком теплые отношения!

– Ого! Кажется, дело принимает новый оборот. Но так ли это на самом деле?

– Я точно не знаю. Но в том, что их связывала тесная дружба, не сомневаюсь. Но вот насколько тесная, сказать не могу.

– Но это возможно?

– Когда речь идет об Элси, возможно все. Как я уже говорила, у нее напрочь отсутствовали моральные принципы и угрызения совести.

– А что вы можете сказать о мистере Расселе? Какой он?

– Какой? Полный, краснолицый и жизнерадостный. Я бы отнесла его к тому разряду людей, чьи изображения можно встретить на старых картинах, живописующих охотников и сценки из охотничьей жизни.

– По идее, именно таким мужчинам должны нравиться маленькие хрупкие леди вроде миссис Вейн. Так что я считаю, их интерес вполне мог быть обоюдным. А вы?

– Скажем так: если бы их роман вдруг выплыл на поверхность, я бы нисколько не удивилась.

Роджер в волнении ударил кулаком по траве.

– Кажется, Маргарет, вам все-таки удалось вытащить из этого спутанного клубка столь желанную для нас ниточку. Наверняка миссис Рассел все это чувствовала, кое-что видела и ее сжигала ревность. А ревность, доложу я вам, один из главнейших мотивов убийства!

– Не слишком ли быстро мы пришли к подобным выводам? – в сомнении заметила Маргарет.

– Ничуть! Ну а теперь расскажите, что, собственно, представляет собой эта самая миссис Рассел?

– Она тоже довольно полная – как и ее супруг. Характер – прямой и решительный. Так, во всяком случае, мне кажется. Многие считают ее грубой, но она, хотя и поступила сегодня по отношению ко мне не слишком вежливо, скорее нравится мне, нежели наоборот. Внешне, учитывая возраст, – непривлекательна, хотя не исключаю, что в молодости была очень даже ничего себе. Носит пенсне, волосы начали седеть, возраст – около сорока пяти. По крайней мере на первый взгляд.

– Другими словами, в точности соответствует тому типу женщин, которые могут от ревности потерять голову. Особенно если учесть, что ее соперница, не важно, реальная или мнимая, молода и хороша собой, – не без удовлетворения в голосе подвел некоторые итоги Роджер.

– Послушайте! – неожиданно воскликнул Энтони. – Кажется, вы сказали, что миссис Рассел – такая же крупная особа, как и ее муж? Если так, то и ноги у нее, должно быть, не маленькие?