Три орудия смерти - Гилберт Кийт Честертон Страница 21

Чем больше он начинал понимать характер и роль в происходящем отдельных людей, тем менее понятным становилось само происходящее. Леонард Смит оказался здесь из-за леди Дианы, а леди Диану привело сюда простое любопытство. Этих двоих связывал обычный светский флирт, глупый и бессмысленный, поскольку ни одна из сторон не придает ему особого значения. Однако романтизм женщины имел и суеверный оттенок, отчего страшное происшествие, которым окончилось ее приключение, повергло ее в настоящую прострацию. Пол Тэррент был частным сыщиком, возможно, нанятым какой-нибудь женой или мужем для наблюдения за развитием этого романа, или же следил за усатым лектором-иностранцем, который производил впечатление возможного нежелательного чужака. Однако же, если он или кто-либо другой намеревался похитить реликвию, намерению этому не суждено было осуществиться. И судя по всему, то, что помешало его осуществлению, было либо каким-то чудовищным совпадением, либо вмешательством древнего проклятия.

Стоя в непривычной глубокой задумчивости прямо посреди деревенской улицы между гостиницей и церковью, отец Браун вздрогнул от удивления, заметив, что на улице появился тот, с кем он недавно познакомился, но совершенно не ожидал увидеть вновь. Мистер Бун, журналист, на солнечном свете выглядевший еще более измученным, что только подчеркивало ветхость его одежды и прибавляло сходства с пугалом, шел, устремив темные, глубоко посаженные глаза (расположенные довольно близко друг к другу и разделенные переносицей длинного крючковатого носа) на священника. Последний не сразу заметил, что под его густыми темными усами скрывалось нечто вроде ухмылки или по меньшей мере недоброй улыбки.

– А мне показалось, вы собирались уезжать, – не очень приветливо произнес отец Браун. – Я думал, вы спешили на тот поезд, что два часа назад ушел.

– Как видите, я не уехал, – сказал Бун.

– Почему вы вернулись? – спросил отец Браун с некоторой строгостью в голосе.

– В таком райском сельском уголке журналисту можно и задержаться, – ответил тот. – Слишком уж тут интересно, чтобы возвращаться в скучный Лондон. К тому же я ведь имею непосредственное отношение к этому делу… Я имею в виду второе дело. Это ведь я нашел тело, ну, или по крайней мере одежду. Довольно подозрительное поведение с моей стороны, не правда ли? Может, мне нарядиться в его одежду, что скажете? А что, из меня вышел бы неплохой священник!

И тощий длинноносый фигляр выкинул неожиданную штуку: стоя прямо посреди сельской площади, в молитвенном жесте воздел руки в темных перчатках, потом вытянул их перед собой, изображая благословение, и затянул торжественным голосом:

– Возлюбленные братия и сестры мои, я хочу всех вас заключить в объятия…

– Что вы несете?! – воскликнул отец Браун и даже слегка ударил по камням стареньким потрепанным зонтиком, ибо был он тогда чуть менее терпелив, чем обычно.

– О, вам все станет понятно, если расспросите свою веселую компанию в гостинице, – насмешливо скривился Бун. – Этот ваш Тэррент, кажется, подозревает меня, только потому что это я нашел одежду, хотя, приди он сам на минуту раньше, ее бы нашел он. Впрочем, в этом деле и так сплошные загадки. А человек с большими усами не так прост, как кажется. По правде говоря, я считаю, что и вы могли бы отправить на тот свет этого беднягу.

Отца Брауна это предположение не смутило ни капли, но, похоже, довольно сильно удивило и обеспокоило.

– Вы хотите сказать, – простодушно произнес он, – что это я пытался убить профессора Смайлла?

– Вовсе нет, – Бун милостиво взмахнул рукой с видом человека, идущего на большую уступку. – Вокруг полно мертвецов – выбирайте сами. Вы не ограничены одним профессором Смайллом. Вы разве не знали? Тут есть кое-кто и помертвее профессора Смайлла. Мне только непонятно, почему вы не выбрали более тихий способ покончить с ним. Религиозные распри, знаете ли, и все такое… Прискорбная разобщенность в христианском лагере… Вы ведь всегда хотели заполучить обратно англиканские приходы.

– Я возвращаюсь в гостиницу, – спокойно произнес священник. – Вы говорите, люди, собравшиеся там, поняли бы вас. Что ж, надеюсь, они смогут растолковать ваши слова.

Однако намерениям его не суждено было сбыться. Сразу после этого разговора его внутренние сомнения были развеяны известием о новой беде. Едва переступив порог маленького обеденного зала, в котором собрались остальные участники группы, и увидев их бледные лица, он понял, что все они потрясены каким-то происшествием, случившимся после случая в усыпальнице. Одновременно с тем, как он вошел, Леонард Смит произнес:

– …Когда же это наконец закончится?

– Говорю вам, это никогда не закончится, – промолвила леди Диана, глядя в пустоту стеклянными глазами. – Это не закончится, пока мы все не закончимся. Проклятие погубит нас всех, одного за другим… Наверное, не сразу, как говорил несчастный священник, но мы все погибнем, как и он.

– Что на этот раз случилось? – мрачно осведомился отец Браун.

Некоторое время все молчали, потом Тэррент замогильным голосом произнес:

– Мистер Уолтерс, приходской священник, наложил на себя руки. Я думаю, это на него ужас от случившегося так подействовал, но боюсь, что сомневаться не приходится. Мы только что нашли его черную одежду вместе со шляпой на скале, нависшей над берегом. Надо полагать, он бросился с нее в море. А я ведь сразу заметил, что он как-то странно выглядел, будто немного тронулся. Наверное, нужно было присмотреть за ним повнимательнее. Но тут столько всего творилось!

– Вы бы все равно ничего не смогли сделать, – сказала женщина. – Разве вы не видите? Рок распоряжается нами, вершится в какой-то жуткой последовательности. Профессор дотронулся до креста и пал первым, приходской священник вскрыл могилу и пал вторым, мы всего лишь вошли в склеп, и теперь…

– Подождите! – резко оборвал ее отец Браун, что за ним нечасто водилось. – Это нужно остановить.

Хоть брови священника все еще были задумчиво насуплены, растерянность в его взгляде сменилась светом понимания. Но то был взгляд прозревшего человека, которого увиденное заставило ужаснуться.

– Какой же я дурак! – пробормотал он. – Я же должен был давным-давно догадаться. История о проклятии должна была раскрыть мне глаза…

– Вы что же, – требовательным тоном произнес Тэррент, – хотите сказать, что нас всех погубит что-то, случившееся в тринадцатом столетии?

Отец Браун покачал головой и выразительно, хоть и негромко, произнес:

– Не знаю, может ли нас погубить что-то, случившееся в тринадцатом столетии, но я совершенно уверен в одном: то, чего никогда не было, ни в тринадцатом столетии, ни в любом другом, нас погубить не может.

– Что ж, – сказал Тэррент, – по крайней мере, приятно видеть священника, который так скептически относится ко всему сверхъестественному.

– Вы ошибаетесь, – спокойно ответил священник. – Я ставлю под сомнение не сверхъестественную, а естественную часть этого дела. Я полностью согласен с человеком, который сказал: «Я могу поверить в невозможное, но не в невероятное» [20].