Волшебный свет - Диана Стоун Страница 21

— Кажется, да.

— Хорошо. — В его голосе послышались решительные нотки.

— Сейчас, — услышал он ее шепот, — возьми меня сейчас.

Он встал, подхватил ее на руки, отнес в спальню и положил на кровать. Осторожно и бережно, будто разворачивая драгоценную, хрупкую вазу, он снял с нее остатки одежды и долго любовался телом, которое было божественно прекрасным. Она ласкала его легкими, дразнящими прикосновениями, раскрываясь ему навстречу как цветок. С каждой минутой их ласки становились смелее, горячее, и уже не было сил сопротивляться сжигавшему их пламени.

Едва Тереза почувствовала на себе тяжесть его тела, с ее губ сорвался блаженный вдох.

Потом она вся задрожала от неумолимого напора его горячей плоти. Широко раскрыв глаза, она замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом застонала, улыбнулась, и Марк еще глубже погрузился в теплое, жаждущее лоно.

Он был полон решимости доставить ей такое наслаждение, которого она еще никогда не испытывала. И когда по ее телу побежали сладкие судороги, Марк все понял и улыбнулся, довольный собой.

А Тереза вдруг застыла у него в руках, точно от внезапного потрясения, потом изогнулась, гортанно вскрикнула и со всей силы вцепилась ему в плечи, боясь, как бы ее не смыло этой неистовой волной. Марк ослабил натиск, давая ей возможность привыкнуть к нему, пока все ощущения не слились в один долгий конвульсивный всплеск освобождения, оставивший ее опустошенной, обессиленной, почти бездыханной.

Как только Марк вновь начал двигаться, она жалобно всхлипнула. Тогда он хрипло рассмеялся, приподнялся на локтях и отпустил тормоза. Его собственное освобождение оказалось таким неожиданно бурным и полным, что у него вырвался низкий протяжный стон сытого зверя.

Обнявшись, тяжело дыша, они лежали на скомканных простынях, подушки давно сползли на пол. Тереза, слегка дрожа, уткнулась ему в шею, подложив руку под его плечи. Одна ее нога все еще была зажата меж его бедер, и он боялся шевельнуться, чтобы не нарушать ее расслабленного блаженства.

Ночью он повернулся к ней, чтобы снова заняться любовью в призрачном лунном свете. Невероятно, но на сей раз их близость показалась им еще прекраснее. Он был нежен и страстен, так умел предугадать любое ее желание, что Тереза просто млела от счастья в его объятиях.

— Я… мне так хорошо с тобой, — призналась она, глядя в его голубые глаза и чувствуя ни с чем не сравнимый прилив счастья.

— А ты, Терри, просто выворачиваешь меня наизнанку. — Марк с улыбкой наклонился и приник к ее губам в долгом поцелуе…

Проснулась Тереза от приснившегося ей кошмара и с облегчением вздохнула, когда поняла, что это был всего лишь сон и она уже не спит. Беспокойно зашевелившись на кровати, она тут же затихла, боясь разбудить Марка.

Она залюбовалась его чисто мужской красотой: на лице пробивалась щетина, кожа имела золотистый оттенок. Его тело излучало первобытную мощь, от которой все ее женское естество приходило в трепет. А еще в нем была нежность.

И эта ночь была потрясающей. Не скоро она ее забудет, возможно никогда. Та любовь, которую они делили с Марком, была чем-то большим, чем просто физическое удовольствие. Тереза чувствовала, что ее переполняет нечто такое, чему она пока не могла подобрать названия.

Неужели… любовь?

Почувствовав, что от этой мысли у нее голова пошла кругом, она решила, что не станет спешить с выводами. Еще слишком рано для них.

Она вздохнула и нахмурилась, вспомнив свой сон. Он был так похож на реальность, что ей даже стало страшно.

Вот она идет по какой-то узкой темной улице и неожиданно из тени аллеи ей навстречу выходит мужчина. Она не знает, кто он, но точно знает, что он собирается причинить ей вред. Она в ужасе бросается назад в поисках Марка, надеясь обрести укрытие в его надежных объятиях. Волосы ее распущены, они бьют ее по липу. Она в каком-то воздушном одеянии и босиком.

Впереди появляется Марк, он настойчиво манит ее, убеждает поторопиться. Но, подбежав к нему, она вдруг меняется и оказывается облаченной в строгий деловой костюм с волосами, заколотыми на затылке.

Марк хмурится при ее приближении, отступает назад и говорит ей что-то неприятное. Что-то вроде того, что в его жизни нет места для доктора Терезы Осборн, психолога. Ему нужна только Терри-женщина.

Тереза умоляет его понять, что ему нужны обе Терри, что одна неотделима от другой и вместе они составляют единое, гармоничное алое, что он не может иметь одну без другой.

Но Марк отрицательно качает головой и уходит, закрыв за собой огромную черную дверь, внезапно возникшую за его спиной. Тереза в ужасе вскрикивает и бросается на дверь, беспомощно наблюдая, как безликая угрожающая фигура надвигается на нее…

Она приподнялась на локте и снова посмотрела на спящего Марка. Ее чувства к нему крепли с каждой минутой, но разве не должна она взглянуть правде в глаза?

Ему нужна Терри-женщина, но не доктор Тереза Осборн. Он улыбался, смеялся, занимался любовью с Терри-женщиной, а доктор Осборн была отодвинута им подальше. Она привлекает его только как женщина, но не как личность. Но разве ей этого достаточно?

В этот момент Марк зашевелился, пробормотал что-то во сне и, повернувшись к ней лицом, притянул ее в свои объятия, однако не проснулся. Тереза с нежностью улыбнулась.

А может, все не так уж и плохо? Может, все как-нибудь образуется? Не стоит портить сомнениями такую сказочную ночь.

И Тереза всем телом прильнула к его расслабленному во сне, теплому телу.

Проснувшись утром в пустой кровати, Марк с досадой подумал, что все это ему приснилось — бывают же такие яркие сны! Но, привлеченный шумом воды в ванной, быстро перевернулся на спину, комкая простыню, хранившую неповторимый женский запах, и расплылся в блаженной улыбке.

Разумеется, он не святой и утренние ритуалы после ночи любви ему случалось выполнять уже не раз. Но никогда еще они не доставляли ему такого удовольствия.

Он поймал себя на том, что хочет, чтобы такое повторялось каждый день. Чтобы наутро в ушах у него звенело от пережитого взрыва страсти.

Последний раз они предавались ей не больше часа назад, уже на рассвете. Он вытянулся на спине и закрыл глаза, а ее заставил оседлать себя. Тело Терри в такой позе казалось еще восхитительнее, груди налитыми и тяжелыми.

Она глядела затуманенным взором и сладострастно извивалась на нем, дразня и возбуждая. Он понял, что она растворилась в своих желаниях, и дал ей возможность найти свой собственный ритм, отметив про себя, что нет в мире зрелища более эротического, чем когда твоя женщина сама доставляет себе удовольствие.

Наконец она выгнула спину с мучительным стоном, а он еще сильнее пригвоздил к себе мягкие бедра и жадно впитывал ее всхлипы, ее судороги, дрожь натянутого как струна тела.

От одного воспоминания у Марка заныло в паху. Он проворно соскочил в кровати и ринулся в ванную. Тереза напевала что-то знакомое, отрывок из какой-то оперы; он отодвинул стеклянную дверь, и пение смолкло. Потом она вспыхнула и заулыбалась.