Частного сыщика заказывали? - Марина Серова Страница 21

— Татьяна Александровна! — Володька, проламываясь сквозь кусты, предстал перед моими очами пыльный, взъерошенный и злой как… опер. Короче говоря, совсем непохожий на ожидаемого принца. — Вы в порядке, Татьяна Александровна? — обратился ко мне Володька с дежурным голливудским вопросом.

Я пожала плечами:

— Если не считать ограниченности в движениях, — проговорила я и, сделав шаг вперед, едва не упала.

— Все понял! — моментально отреагировал Володька. — Сейчас принесем носилки!

Я промолчала только из уважения к его дурацкому майорскому званию, чтобы не опозорить его перед подчиненными, но мое лицо выглядело таким многообещающим, что Володька, лицемерно хихикнув, поднял обе руки вверх и быстро прокричал:

— Шутка! Юмор! Вы можете сами идти, Татьяна Александровна?

Не удостоив его ответом, я фыркнула, оперлась на его руку и таким способом добралась до машин ОМОНа, стоящих во дворе дома Гуселкина.

Володька исчез в доме, оставив меня наблюдать грустное зрелище выноса останков Азбашева.

Машины «Скорой помощи» запоздало свистнули тормозами уже после того, как Володька, выбрав для перевозки раненого товарища — меня то есть — один из автомобилей, принадлежащих охране Гуселкина, проводил меня к нему и аккуратно посадил на переднее сиденье.

— Кто будет рулить? — спросила я у него, устраиваясь удобнее.

— Угадай с трех раз, — весело ответил Володька, садясь за руль и захлопывая дверку.

Мы выехали на трассу, нам навстречу мчалось еще несколько машин «Скорой помощи».

Володька уступил им дорогу и поехал к городу.

— Азбашева я уже видела, — сказала я ему, — а как Гуселкин?

— Так же, — ответил Володька, — посередине комнаты очень приличная воронка, можно подумать, что авиационная бомба грохнула. Ты сама-то где была в этот момент?

— В кресле сидела, — тихо ответила я, — за колонной.

— Можешь считать, что у тебя сегодня день рождения, — объявил мне новость Володька и свернул на объездную дорогу.

Видя, что трасса впереди пустая, как ей и положено быть в такое время, он вжал педаль газа в пол и помчался на предельной скорости.

Я улыбнулась, вспомнив предсказание костей, и потянулась на сиденье, размышляя о предстоящей терапии. Моя короткая юбка абсолютно непреднамеренно задралась выше, чем ей положено, а я и внимания не обратила на эту мелочь.

Володька, несколько раз покосившись на приоткрывшиеся возможности и, видно, решив, что дружба дружбой, а табачок врозь, решил покачать информацию.

— Как ты там оказалась? — спросил он то, что давно уже нужно было спросить.

Совершенно непонятно, о чем он думал, поглядывая на мою задранную юбку, но я согласилась поиграть в его игру.

— Меня похитили, Володя, как «кавказскую пленницу», — призналась я и хлопнула себя по лбу, — бли-ин, забыла!

— О чем же это?

Володька слегка сбавил скорость и посмотрел на меня с беспокойством. Было заметно, что он уже готов прикусить себе язык за излишнее служебное рвение, ведь если из-за моей плохонькой памяти нам придется возвращаться обратно, то Володька имеет шанс лишиться законного приза спасителя: ему же всегда не хватает времени. Таковы уж условия жизни угнетенных женатиков.

— Мне сегодня вечером нужно было в морг, но теперь я в этом уже сомневаюсь, — сказала я, и Володька, поморщившись, согласился.

— Я вообще-то тоже в этом сомневаюсь, — улыбнулся он, поглядывая на меня.

— Ты не понял меня, опер, — отмахнулась я от его игривого настроения, — я не собираюсь шутить, пока, по крайней мере, — пояснила я. — Меня вызвали из дома телефонным звонком, очень ловко разыграв свои роли. Мне сказали, что, возможно, моя клиентка поступила к ним уже как их клиентка.

— Ловко, — кивнул Володька, — и ты купилась?

— Нет, конечно, — с негодованием отвергла я подозрения в своей неразумности, — я просто поехала посмотреть, кто так глупо шутит, ну и в результате произошла вся эта веселенькая история.

Я вынула из сумки сотовый.

— Возьми, опер, позвони и узнай. Тебе, наверное, скажут.

— Спасибо, у меня есть свой.

Володька выудил из кармана кителя телефон и задумался.

— Очень рада за тебя, — улыбнулась я, — но с этим телефоном тебе предстоит поработать. Бери, сейчас все объясню, и кроме того, позвони все-таки в морг, нужно убедиться, что это была лишь тактическая хитрость, а не грустная правда.

Володька ухмыльнулся, но, ничего не ответив, натыкал на трубке номер и отдал команду дежурному по РОВД.

— Сейчас проверят, — сказал он мне. — Так кто же тебя похитил, кавказская пленница? — спросил Володька, сворачивая на дорогу, уже напрямую ведущую к моему дому.

— Азбашев Рафаэль Константинович, а труп, якобы обнаруженный и нуждающийся в моем опознании, принадлежит любовнице Азбашева, Кате Фроловой.

— Надеюсь, не ты ее убила?

— Черный юмор, — ответила я, — кстати, у охраны Азбашева остался мой пистолет, его изъяли еще до того, как я попала в тот дом. Ты бы проследил его движения, а то навесят на него неизвестно что, так ведь потом не докажешь, что его просто отняли невоспитанные хулиганы.

Володька нахмурился и покачал головой.

— Вот-вот, — поддержала я его, — если из моего пистолета стреляли после того, как я его лишилась, каковы мои шансы отмазаться?

— Хреновые шансы, — признался Володька после молчания, — в таких ситуациях очень долго никто не говорит правды и все спихивают друг на друга: кто стрелял, зачем стрелял и прочие радости.

Я почесала затылок и, морщась, переставила вывихнутую ногу удобнее вперед.

Юбку я поправлять не стала. А зачем?

Мы добрались до моего дома сравнительно быстро, и Володька помог мне добрести до лифта.

— Ну что ж, юноша, — гордо спросила я, — вы так и бросите беззащитную девушку умирать в подъезде, не дав ей даже возможности принять душ и выпить кофе? Я одна вряд ли буду способна сама себя обслужить…

Володька уже открыл рот, чтобы что-то сказать неумное и не к месту, но промолчал, махнул рукой и поехал со мною в лифте ко мне в квартиру.

По пути я наконец-то начала ему подробно рассказывать все, что со мною произошло.

— Подожди-ка, — сказал он, останавливаясь перед моей дверью и забирая у меня ключи.

— Маловероятно, что кто-то меня ждет внутри, — заметила я, подчиняясь Володькиным требованиям.

Есть ситуации, когда нужно уступить мужскому насилию, чтобы потом насильнику некуда было деваться.

— Сам понимаю, — тихо пробормотал Володька, — но береженого бог бережет…