Раб лампы - Марина Серова Страница 21

— Умеют ваши гости отдыхать, а вы — создавать уютную атмосферу, Гамлет Бабкенович, — одобрительно проговорил толстый самарский бизнесмен. — Это не всем дано. Так что вы хотели нам показать? Или желаете перейти к делам?

Похоже, Гамлет Бабкенович немного побледнел. Я перехватила его тревожный взгляд, а Пугачев сказал, адресуясь в том числе и ко мне:

— Наверное, стоит совмещать приятное с полезным. Нашел себе прекрасного телохранителя, причем слово «прекрасный» в данном случае богаче смыслом, чем обычно… Евгения, не так ли?

— Да, — сказала я.

— Отлично! Ну что же, за вас, Гамлет Бабкенович, и за тот подарок, который вы себе сделали в лице вашего нового телохранителя! — Пугачев выпил. — Значит, о делах ни-ни?

— Нет-нет, о делах — завтра, — сказал Маркарян. — После обеда. Куда спешить, Сергей Глебович? Дело важное, обстоятельное, и гнать тут совершенно ни к чему. К тому же у меня эти дела во где уже сидят, черти б их драли! Вы, конечно, слышали, Сергей Глебович, что у нас в городе творится, да?

— Слышал, — подтвердил тот, и я быстро взглянула на него из-под полуприкрытых век, — слышал, конечно. Не хотел об этом говорить, зачем портить праздник? Но все-таки примите мои соболезнования по поводу гибели ваших компаньонов.

— Как идет расследование? — спросил сухощавый Савва Николаевич.

Маркарян-младший махнул рукой:

— Да какое там, к чертям, расследование! Менты ничего не нароют! Разве что вот только она…

Он указал на меня. Пугачев приподнял брови, но никто ничего не сказал, а я подумала: «Да, все-таки мой новый босс набрался. Как и вчера, черт побери! Мелет не пойми что».

— В общем… м-м… все со мной согласятся, что не надо об этом говорить, — буркнул хозяин «Короля Лира».

— Это верно, — согласился толстый Пугачев, поглаживая жирные складки на шее. — Разрешите нескромный вопрос, любезный хозяин…

Маркарян вздрогнул:

— Это смотря какой.

— Что это за тип из модельного агентства, который стреляет, как дай бог любому спецназовцу?

Маркарян пожал плечами, а его родитель, «Тень отца Гамлета», широко и неестественно улыбнулся:

— А-а-а, Вова Крамер? Он у нас артист! Он ко мне еще в Армению приезжал со своими девчонками, в Ереван. Это, можно сказать, особенный человек. Откровенно говоря, я как бы… не очень хорошо наслышан о том, чем он занимался раньше, но он учился во ВГИКе, и его оттуда выгнали. За пьянство, по-моему. Это у вас, русских, часто встречается. Вот, среди родственников Гамлетовой матери полно таких, которые без бутылки на свет белый взглянуть не могут.

— Алкоголизм — страшное социальное зло, — понимающе кивнул Пугачев и переглянулся с Саввой Николаевичем. — Ну ладно… так что же вы хотели нам показать?

— Одну минуту, — Бабкен Борисович буквально стряхнул со своих коленей девицу из модельного агентства и, подойдя к краю бассейна, крикнул: — Эй, уважаемые, кто хочет посмотреть чудо архитектуры эпохи застоя?

— Эпохи отстоя, — пробурчал Крамер, который к тому времени успел выпить три литра пива и обшарить все укромные местечки двух лежащих рядышком с ним дам. Те слабо попискивали, но признаков возмущения не подавали. — Ну что он там еще придумал? Пойдем глянем одним глазком, Аня?

Рыжеволосая модель ответила:

— Да куда угодно.

— У Борисыча всегда интересные идеи. По крайней мере, устройство этого чуда архитектуры может оказаться куда более непредсказуемым, чем анатомическое строение Лены и Светы, — заявил Вова Крамер. Леной и Светой звали девушек, акт публичного домогательства к которым с редкостной целеустремленностью демонстрировал бывший студент ВГИКа.

«Куда же собирается завести нас почтенная „Тень отца Гамлета“?.. — подумала я. — Посмотрим».