Жар небес - Сандра Браун Страница 21

— Веда умерла скорее всего от стыда и скорби. Трисия Хоуэл распространила сплетню, что Веда не справляется с работой, что она чуть не спалила дом, оставив утюг. А потом — вся эта история с Гейлой. Веда не смогла вынести то, что сделали с ее дочерью.

Нет, это просто не могло быть правдой. Шейла знала Гейлу с момента ее рождения — она была поздним ребенком. Шейла плакала вместе с Ведой, когда мистер Френсис погиб при взрыве маслоочистительной машины, на которой работал. В это же время Коттон пригласил Веду поселиться в Бель-Тэр. Дочка Веды на глазах у Шейлы превратилась в прелестного подростка. Позже — Шейла тогда уже уехала в Англию — Веда отдала ее в колледж.

— А где Джимми Дон? — спросила Шейла. Джимми Дон Дэвисон и Гейла нежно любили друг друга с детского сада. Он стал звездой школьной футбольной команды в Хевене. У него оказались такие необыкновенные способности к спорту, что его заметил тренер из высшей лиги США и взял на полное четырехлетнее обучение. Джимми Дон был симпатичным интеллигентным парнем, которого в школе все любили — и негры, и белые. И все знали, что он принадлежит Гейле Френсис, а она — ему.

— Он отбывает срок.

— Срок?! Он в тюрьме?! — вскричала Шейла. — За что?

— В то время, как все это произошло с Гейлой, он еще учился. А когда узнал, что она связалась с Джигером, напился до сумасшествия и устроил в баре настоящее побоище — крушил все и избил многих из тех, кто там был. А парня, который хвастался, что спал с Гейлой, и описывал, какой она лакомый кусочек, чуть не убил. Потом был признан виновным и отбывает срок. Загремел года на три.

Шейла закрыла лицо руками. Это было уже чересчур для одного раза. Веда. Гейла. Джимми Дон. Три загубленные жизни, И во всем, хотя и косвенно, виновата Трисия. И, наверное, она, Шейла, тоже.

Она подняла голову и взглянула на человека, ссутулившегося на стуле напротив нее. Казалось, ему доставляет удовольствие мучить ее.

— Тебе нравится рассказывать мне это, не так ли? Он кивнул.

— Чтобы ты знала, с кем живешь в этом большом красивом доме. Твоя сестра — грязная сволочь. Ее толстожопый муж — шут гороховый. Коттон… — тут Кэш немного помолчал, — черт, никак не могу понять, что с ним творится. Он держится словно посторонний и позволяет Трисии играть чужими судьбами, как ей заблагорассудится.

Шейла вскинула подбородок. Одно дело, если она сама знает слабости своих родных, и совсем другое, если о них рассуждает чужой, особенно Кэш Будро.

— Поступки людей, живущих в Бель-Тэр, не имеют к тебе никакого отношения. Я не позволю злословить о них никому.

Она встала и теперь смотрела на него сверху вниз, надменно и повелительно. От этого взгляда он вдруг потерял голову. Еще секунду назад его спина расслабленно наваливалась на спинку стула, но в следующий миг он уже стоял, сильно сжимая ее плечи.

— Я буду говорить, что хочу и о ком хочу, черт бы меня побрал.

— Только не о моей семье.

Его пальцы прошли сквозь ее волосы и сжали ей затылок, так что она не могла двинуть головой. Он нагнулся к ее лицу.

— Хорошо. Тогда я буду говорить, что я думаю о тебе.

— Меня не интересует твое мнение. Отвечая, он легко коснулся губами ее губ:

— Я уверен, что интересует.

— Прекрати сейчас же.

Улыбнувшись, он снова скользнул губами по ее рту.

— Я думаю, что ты, видимо, самая интересная женщина, какую я встречал за последнее время, мисс Шейла.

— Отпусти меня.

Она пыталась уклониться от его ищущего рта, но ей некуда было деться. Его губы непрестанно касались ее лица, словно опадающие лепестки. Она хотела воспротивиться, но не решалась.

— Женщина, которая идет против Джигера Флина, черт ее дери, — это факт, достойный самого пристального внимания.

Прижав ее тело к своим бедрам, он чиркнул «молнией» джинсов по невидимому бугорку между ее ногами.

— Ты мне отвратителен.

В ответ он тихо, но цинично рассмеялся.

— Я? Да ты спроси у других, мисс Шейла. Большинство женщин так не думают. Да и ты, я уверен, сгораешь от желания убедиться в этом.

Она попыталась увернуться, но он снова сжал пальцами ее голову, причем довольно сильно, словно тисками. Приподняв к себе ее лицо, поцеловал. Она издала придушенный звук, чувствуя, что его язык все глубже продвигается между зубами ей в рот. Это медленное неуклонное проникновение потрясло ее. Покачнувшись, она вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. После долгого, прошедшего сквозь все тело поцелуя он поднял голову и жестко сказал:

— Вот что я о тебе думаю. Ты, конечно, напустила на себя неприступность настоящей леди, но на самом деле ты как ракета на Четвертое июля [4]— готова воспламениться и даже взорваться.

Его руки соскользнули ей на шею, плечи и наконец сжали талию.

— Чувствуешь меня? Я и есть тот запал, который поможет тебе взлететь.

Она сильно ударила его по щеке. Его глаза опасно сузились.

— В чем дело? Не приучена к…

— К грязи, мистер Будро! Совершенно верно, к грязи я не приучена.

— А твой родственничек всегда залезал к тебе в постель чистеньким?

Шейла даже побелела от возмущения. Кэш тихо рассмеялся:

— Не понимаю, как Хоуэлу удавалось обслуживать вас обеих — тебя и твою сестру.

— Заткнись!

— Всем в городе это ужасно интересно. Бегал ли он из одной спальни в другую или вы все трое спали в одной большой счастливой кровати?

Шейла так сильно толкнула его в грудь, что он отпустил ее. Она выбежала из комнаты, пронеслась по ступенькам крыльца. Он следовал сзади, не отставая ни на шаг. Поймав ее за запястье, резко остановил.

— Тебе нет необходимости убегать. Мне не нужны объедки Хоуэла. Садись в пикап. Отвезу тебя домой.

— Я никуда с тобой не поеду. Мне говорили, что ты непорядочный, теперь я имела случай в этом убедиться!

Она вырвала руку из его пальцев. Как же ей противен этот человек! А она еще пыталась вести себя с ним, как с равным. Кен прав, он не заслуживает этого. Сословные различия уходят в далекую историю. Они неизменны, как годовые кольца на дубовом пне, и, видимо, действительно непреодолимы. Может быть, с этим трудно примириться, но идти против этого нельзя. Кэш Будро опустил ее до своего уровня, и она чувствовала себя выпачканной в грязи.

— Теперь, когда ты все мне высказала, садись в пикап, — сказал он.

— Да лучше в ад, чем с тобой!

— Куда ж в таком случае ты направляешься?

— Домой.