Венец безбрачия, или Я не могу понять свою судьбу - Юлия Шилова Страница 21

Мы приехали домой, и отец сразу стал меня успокаивать. Решительно заявил, что теперь мне нельзя оставаться в городе, лучше отсидеться на нашей подмосковной даче. О ней кроме близких никто не знает. Отец дал мне кучу успокоительных таблеток и велел и ни о чём не волноваться. Он будет держать руку на пульсе, и даже если тело Мартина найдут, никто на меня не подумает.

— Доченька, — расстроенно приговаривал отец, — поезжай на дачу, за тобой будет присматривать Олег. Теперь он твой телохранитель. Настоящий профессионал. За ним ты как за каменной стеной. Вы будете на даче одни, я скоро к тебе приеду. Олег умеет готовить, а захочешь — свозит тебя в местный ресторанчик. Пусть о твоём местонахождении знает как можно меньше людей.

В машине по дороге на дачу я закрыла глаза и погрузилась в размышления. Я родилась в очень богатой семье. Моё детство прошло среди нянь, гувернанток, учителей, которые обучали меня на дому, и охранников. В пятнадцать лет я так устала от «золотой клетки», что стала умолять отца отправить меня на учёбу в Англию. Уговоры проходили трудно. Когда же он согласился, я долго не могла поверить своему счастью.

Год учёбы в Англии… Это было самое счастливое время, хотя отец не разрешил мне жить в общежитии или в британской семье, а снял отдельную квартиру. За мной следила приехавшая со мной бдительная гувернантка. Но я всё равно чувствовала себя свободной как птичка. Мне было безумно интересно погрузиться в языковую среду и атмосферу страны, почувствовать колорит английской жизни.

Мой колледж иод патронажем Её Величества Королевы находился в двадцати пяти километрах от Лондона. Там учились дети из разных стран. На территории колледжа к нашим услугам были три озера, крытый подогреваемый бассейн, теннисные корты. Мне очень понравились англичане. Я сразу подметила одну их подкупающую особенность — самообладание. Они умеют держать себя в руках и в любой ситуации чаще всего остаются невозмутимыми. Открытое проявление чувств считается признаком невоспитанности.

А я вот — очень эмоциональная девушка, и это удивляло знакомых англичан. А ещё британцы умеют грамотно распределять время и деньги. Англичане очень консервативны. У них самобытный характер. Я полюбила Англию всей душой, несмотря на ветра, дожди и туманы.

Впервые в жизни у меня появились друзья и даже молодой человек. Я испытывала к Джону искреннее чувство. Он стал моей первой любовью. В шестнадцать лет я познала любовь мужчины. С любимым, красивым английским юношей мы мечтали пожениться, я хотела жить в Англии и воспитывать двух наших ребятишек, которые у нас обязательно родятся. Боже, какое чудное было время! Английский друг безумно меня любил!

Никогда не забуду нашу поездку в Лондон. Джон познакомил меня со всеми достопримечательностями. Я по-настоящему полюбила этот город. Мы бродили по лондонской подземке, держась за руки, и постоянно целовались. Там очень много переходов, и почти на каждом шагу играют музыканты. В Лондоне есть где погулять, на что посмотреть, как говорится, были бы деньги. Мой парень знал, что я не бедная девочка, и не парился по этому поводу! Он видел, сколько денег я трачу на одежду, и понимал, что я привыкла к роскошной жизни, роскошным ресторанам и роскошным вещам.

До сих пор помню, как мы стояли на Тауэрском мосту, который считается легендарным местом. Говорили друг другу о своих чувствах, делали панорамные снимки Темзы и её окрестностей. А ещё катались на колесе обозрения, оно такое огромное, с закрытыми кабинками, и стоит прямо на берегу, с него можно фотографировать центр Лондона. Запомнились живые фигуры, с которыми можно сфотографироваться. Король и королева стоят как изваяния, стоит бросить им монетку в коробочку, как они тут же меняют позу. Это очень забавно и распространено по всему миру.

Джон сводил меня в музей Сальвадора Дали, где я давно хотела побывать, показал ещё один интересный и необычный музей — Шерлока Холмса. Когда я зашла в квартиру на Бейкер-стрит, мне показалось, я нахожусь в музее народного артиста Василия Ливанова. Среди многих фото актёров, игравших Шерлока Холмса в разное время, есть и его снимки. Говорят, сама королева признала нашего артиста самым лучшим Шерлоком Холмсом. Меня поразило, что в гостиной разожжён камин. В общем, атмосфера такая, что кажется, Холмс с Ватсоном только-только отправились прогуляться по парку Риджент, вот Холмс положил на журнальный столик свою трубку… На стуле скрипка… Музей привёл меня в восторг. Тут можно всё трогать. Нет служителей, которые преследуют тебя по пятам и выкрикивают время от времени, чтобы ни к чему не прикасались. Мы прогулялись по Бейкер-стрит, впитывая атмосферу ушедшей эпохи.

Рядом с этим музеем находится магазинчик Элвиса Пресли, и мы не смогли отказать себе в удовольствии в него заглянуть.

Меня потряс знаменитый на весь мир Биг-Бен — высокая башня с часами и огромным колоколом. Очень понравился Вестминстер — красивый исторический район Лондона.

А в Кенсигтонском саду мы с Джоном лежали на травке, смотрели на небо и размышляли о будущем. Джон говорил, что очень хочет увидеть Россию и познакомиться с моим отцом. Я молчала, зная, что это невозможно. Отец никогда не одобрит мой выбор. Личность Джона не совпадает с представлениями отца о моём избраннике.

А рядом бегали почти ручные белки. Они бесстрашно шарили по карманам — искали орешки. В саду стоит статуя Питера Пэна — сказочного мальчика, не умеющего взрослеть. Этот день был прекрасен.

А романтические ужины в ресторанах и пабах Лондона! Ночью мы гуляли по площади Пикадилли, залитой яркими огнями рекламы. Мы стояли у фонтана в самом её центре и любовались популярным символом Лондона — изящной фигуркой ангела с луком и стрелой. Фонтан на Пикадилли мне почему-то напомнил фонтан в московском ГУМе. Около него тоже назначают свидания и по вечерам тут встречаются влюблённые.

А потом случилось ужасное… Гувернантка донесла отцу о моём серьёзном увлечении. Он явился незамедлительно и в спешном порядке увёз меня в Россию — в «золотую клетку». Для меня начались тяжёлые времена.

Мы с Джоном перестали общаться даже по Интернету. Расстояние погасило наши чувства. После школы я поступила в МГИМО. На лекции я приезжала в машине с водителем и двумя здоровенными охранниками. Мне было сложно жить под постоянным и неусыпным контролем отца, я мечтала вырваться на волю. Но охранники, словно тени, всегда следовали за мной. На восемнадцатилетие отец подарил мне квартиру.

Я не любила свой институт, не дружила с однокурсниками. Большинство из них — дети состоятельных родителей. Мы пользуемся привилегиями отцов, их деньгами и положением. В нашем окружении мало честных, искренних людей. При всех плюсах сытой жизни мы — заложники ситуации и должны жить так, как от нас требуют, а не так, как хотим.

Отец любил повторять: «Деньги — это сила. Без них ты слаб и беззащитен». В нашем институте сплошные понты, и это слишком бросается в глаза. Большинство студентов, как и я, приезжают на тачках с персональными водителями, некоторые тоже с охранниками. Это порой смешит, а иногда бесит. Окружение чванливое и пустоголовое, например крутые телефоны не носят в карманах, а чтобы все видели — кладут на стол.