Полковники из МУРа - Алексей Макеев Страница 21

Гуров посмотрел на часы. Срок, отпущенный самому себе, подходил к концу. Нужно было решаться.

И когда он уже вознамерился покинуть убежище, вдруг снова послышались голоса, и на лестничную площадку из квартиры напротив выбралась все та же компания.

Сейчас Гуров смог рассмотреть их всех. Тот, кто, несомненно, был здесь настоящим хозяином – обладатель хрипатого самоуверенного голоса, – оказался довольно солидным широкоплечим мужчиной в ладно сидящем на этих плечах светлом плаще. Тот, кого он все время называл «братаном» и вводил в курс дела, выглядел лет на пять помоложе и был высоким брюнетом с мрачным горбоносым лицом. Было еще трое, но их Гуров рассмотреть не успел.

Вся компания держалась между собой на равных – видимо, этих людей объединяли в первую очередь дружеские отношения. Кроме того, Гуров обратил внимание, что теперь все выглядят основательно нагрузившимися – наверное, совершая экскурсию по загадочной комнате, они не прошли мимо находящегося там бара.

Спиртное подействовало на всех самым благотворным образом – о конспирации сейчас вообще никто не вспоминал, и это было для Гурова нечаянным подарком. Он и не надеялся, что у гостей так развяжутся языки.

– Вот так, братан! – громогласно объявил хозяин, покровительственно хлопая мрачного брюнета по плечу. – Это такой кайф, какого ты нигде не найдешь – только у меня! На этом бабки можно было бы заколачивать бешеные, но не пришло, как говорится, еще время – пока все только для своих… Конечно, со своих я тоже немного беру, но, е-мое, я же не Рокфеллер! Надо же восполнять расходы! Ментов где подмазать, где свидетеля… Зайцам компенсацию какую-никакую платить надо. Все это бабок стоит. Согласен, братан?

– Да я согласен, – не меняя мрачного выражения лица, сказал «братан». – Только я до конца не понял, где ты лохов берешь, которые на это соглашаются?..

Хозяин засмеялся и опять хлопнул мрачного по плечу.

– Хочешь сказать, что сам бы не согласился? – сказал он. – Правильно, для этого определенный сорт людей существует. Зайцами у меня Микеша с Платоном занимаются. Они знаешь какие психологи? Они любого насквозь лучше рентгена видят. А если вычислили кандидатуру, то уже не отпустят – хлеще цыган уговорят, не сомневайся!.. Ну, пойдем, чего тут на лестнице торчать! По дороге я тебе все, братан, растолкую…

Вся компания начала спускаться по лестнице. Привлеченный голосами, прибежал навстречу хозяину сторож Вадик. Гуров слышал, как хрипатый дает ему распоряжение:

– Значит, это… Я давно говорил – на чердачные люки замки повесить. Какого до сих пор не выполнили? Только дрыхнете и водку сосете из моих запасов!.. Ладно, ты мне мозги не канифоль – я вас насквозь вижу… Сейчас же чтобы все сделал!

– Слушаюсь, Иван Гаврилович! – покорно ответил Вадик, хотя по его тону можно было догадаться, что он смертельно обижен на обвинение в «сосании» господской водки.

Впрочем, никто из веселой компании этого нюанса не заметил, и все опять пошли вниз. Звук шагов делался все тише, потом послышался шум открываемой и закрываемой двери, лязг засова, и наконец наступила долгожданная тишина.

Гуров, не мешкая, вышел на лестничную площадку, осторожно заглянул через перила. Он увидел убегающие вниз ступени и прямоугольник желтого света на первом этаже. Нужно было уходить немедленно.

Гуров шагнул к лестнице, ведущей на чердак, и уже взялся за ее хлипкие поручни, как вдруг внизу послышался кашель и дробно застучали каблуки. Сторож поднимался.

Он шел довольно быстро, с остервенением топая башмаками. Таким образом он выплескивал свое раздражение по поводу нелепых претензий хозяина. Однако чувствовалось, что ослушаться его, даже будучи в безопасности, сторож не в силах.

Гурова, правда, в этот момент не очень интересовали такие тонкости – ему нужно было срочно выбираться из того щекотливого положения, в котором он оказался. Через несколько секунд сторож уже будет наверху и, скорее всего, займется именно тем, что приказал ему загадочный Иван Гаврилович – а именно будет навешивать замок на чердачный люк. И тогда Гуров будет отрезан от внешнего мира.

Конечно, у него будет возможность выбраться из дома через окно. Но для этого придется спуститься до второго этажа и оказаться в опасной близости от каморки сторожа. А кроме того, в неясном положении окажется Крячко. Ведь еще вопрос, успеет ли он покинуть чердак прежде, чем послушный Вадик перекроет и второй выход. Стас парень сообразительный, но его может сбить с толку то обстоятельство, что они окажутся порознь. Кто знает, что в этот момент взбредет ему в голову, – ему же неизвестно, что здесь произошло.

Ясно было одно: если Гуров попытается сейчас подняться на чердак, сторож непременно застанет его на месте преступления. Если он еще вдобавок вооружен, может возникнуть совсем патовая ситуация.

Все это промелькнуло в голове Гурова с быстротой молнии, и он, не вдаваясь в дальнейшие размышления, бесшумно ретировался в ту же квартиру, откуда вышел. Едва он успел это сделать, как на последнем лестничном марше появился Вадик.

На ходу он небрежно помахивал массивным навесным замком. У Гурова отлегло от сердца – вскрыть такое устройство не составляло особого труда. Теперь появилась надежда выйти из положения с наименьшими потерями – просто нужно дождаться, пока Вадик закроет этот ход на чердак и отправится закрывать следующий. Тогда Гуров отопрет замок, выпустит Крячко, и они спокойно уйдут через входную дверь.

Но, подумав об этом, Гуров тут же поймал себя на мысли, что его план имеет существенные изъяны, которые могут здорово испортить все дело. Во-первых, остается выбитое стекло на третьем этаже – днем его наверняка заметят. Это вызовет массу подозрений. Во-вторых, Вадик может заметить, как они выходят из здания. Таинственные посетители, ничего не взявшие, – это еще подозрительнее, чем выдавленное стекло. Уничтожить следы своего проникновения они уже никак не сумеют. Гарантировать, что сторож их не заметит, тоже невозможно. Нужно искать какой-то другой выход.

Вадик тем временем уже был на верхней площадке. Он лениво подошел к металлической лесенке и задрал голову. Ему явно не хотелось карабкаться наверх. И тогда Гуров решился.

Вариант, на котором он остановился, был импровизацией и, как всякая импровизация, не обладал законченностью. В нем тоже можно было найти массу недостатков. Но Гурову показалось, что именно на такую грубую и беспардонную имитацию могут клюнуть владельцы этого дома. Они с Крячко изобразят ограбление. Вульгарное, грошовое ограбление, организованное воришками низшего класса – ибо кто еще может позариться на дом, откуда все ценное давно вывезли?

Вадик уже поставил ногу на ступеньку. Ждать дольше было нельзя. Гуров выскочил из укрытия и прыгнул сзади на сторожа.

Он рассчитывал на преимущество внезапности и на свою физическую форму, которой Гуров справедливо гордился. Но для него стало весьма неприятным открытием, что какой-то никому не известный Вадик, шестерка и увалень, тренирован нисколько не хуже. То, что он не зря ест свой хлеб из хозяйских рук, выяснилось немедленно, как только Гуров напал на него.