Кровь на палубе - Иван Любенко Страница 21

– К сожалению, нам остается довольствоваться только общим атласом, – развел руками Завесов.

– Даже в Русском Географическом обществе мне не удалось отыскать подробной карты Мадагаскара, – посетовал профессор.

– А как же вы собираетесь заниматься исследованиями? – удивился адвокат.

– Скорее всего, нам придется обратиться к помощи местных жителей. Надеюсь, они покажут нам место обитания целакантуса, – неуверенно предположил ихтиолог.

Ардашев долго смотрел на доску, а потом поднял ферзя и поставил на черную клетку вплотную к окруженному королю соперника:

– Вынужден объявить вам шах и мат! Уж не обессудьте, Константин Иннокентьевич.

– Да, вы далеко не простой соперник. Надеюсь, следующая партия будет для меня более успешной.

– Несомненно.

Вдруг послышался восторженный крик Анастасии Вяльцевой:

– Дельфины, смотрите, дельфины!

Оставив шипучий напиток на столе, все бросились разглядывать выступающие из воды плавники. Они то обгоняли судно, то снова возвращались. Вдруг морские красавцы стали выпрыгивать из воды на целую сажень и выделывать в воздухе немыслимые кульбиты. Оператор не удержался и, направив камеру в море, стал усердно крутить ручку аппарата.

Со стороны музыкального салона показалась жена статского генерала. Она подошла к опустевшему столу. Услужливый официант тотчас же подал ей шампанское. Елена сделала два маленьких глотка и, поставив бокал на стол, присоединилась к восхищенным зрителям. Скоро импровизированное представление наскучило, и отдыхающая публика вернулась к своим местам.

– Тебе нездоровится? – оторвавшись от шахматной доски, обратился к жене Константин Иннокентьевич.

– Мигрень. Пришлось сходить в каюту за микстурой, – с деланым расстройством проговорила Елена Николаевна и почувствовала во рту гадкий, горький вкус вранья. Она протянула руку за шампанским, но остановилась в нерешительности, силясь вспомнить, какой из бокалов ее.

В этот самый момент раздался пушечный выстрел, и машины застопорились.

– Господа, прошу не волноваться, – обратился капитан к пассажирам. – Холостой выстрел с берега – вежливая просьба остановиться. Такая процедура утверждена международным договором для всех кораблей, проходящих Босфор и Дарданеллы: три выстрела холостых и только четвертый, если судно не подчинилось, боевой.

Все снова подошли к палубному ограждению, рассматривая приближающиеся зеленые берега. Откуда-то сзади послышался звон разбитого стекла, и по палубе разлетелись осколки фужера. А Бранков тем временем усиленно крутил ручку деревянного аппарата, то и дело перебегая с одного борта корабля на другой.

Справа высился Румелийский маяк и селение Румели-Кавак, слева – Анатолийский и деревня Анатолия-Кавак. На европейском берегу еще стояли укрепления, частью заброшенные, со старыми пушками и полуразрушенными турецкими казармами. На прибрежных скалах виднелись развалины древних генуэзских башен. Внизу у воды – турецкие постройки. Из-за изгибов пролива проход терялся за возникающими впереди высотами, покрытыми густой зеленой растительностью, и от этого казалось, что он плыл по озеру, закрытому со всех сторон. Впереди появился могильный мыс Мазар-Бурну со старым мусульманским кладбищем. Сразу за ним Босфор разливался и достигал максимальной ширины.

С берега к судну направилась шлюпка. Вскоре она причалила, и на борт поднялся долговязый турок в феске с кисточкой, в длиннополом сюртуке, с медной бляхой на рукаве и со стриженой бородкой. Справившись у капитана о наличии больных, он вместе с ним направился к паломникам. Немного покрутившись среди них, он сел в лодку и уплыл.

Вновь появился капитан. Он объявил:

– Мы сейчас станем на Константинопольский рейд и, как вы знаете, только завтра продолжим плавание. Тот, кто желает осмотреть город, должен будет воспользоваться услугами местных лодочников и затем пройти таможню. Процедуру оформления несложно ускорить, если заплатить турецкому офицеру небольшую мзду, но не стоит давать более одного меджидие, что составляет четыре франка. Насколько мне известно, у пассажиров первого класса уже заказаны экскурсии по городу и представитель Русского общества Пароходства и Торговли ждет вас на берегу. Желаю приятно провести время.

И впрямь, не успела «Королева Ольга» бросить якорь, как вокруг высоких бортов лайнера засуетились фелюги и шлюпы комиссионеров. На лодках, снабженных паровыми двигателями, вскоре были заняты все свободные места, и утлые суденышки, откашливаясь дымом, развернулись к пристани. Взору открылся Константинополь: Семибашенный замок, мечеть Магомета на холме, знаменитая башня военного министерства и великая Святая София. На изломанном берегу возвышалась окраина с нее разноцветными домами и белыми минаретами. Стоящие на якорях старые парусники в заливе Золотого Рога, подобно гигантским птицам, раскинувшим белые крылья перед полетом, придавали панораме еще больше зрелищности и волшебства. Весь этот пестрый и неуклюжий город расположился амфитеатром по берегу вплоть до горы Чамлиджа. А под ней тянулся сумрачный лес кипарисов с тусклым пятном кладбища. У самого берега на скале – башня Леандра.

Насколько издали Константинополь выглядел величественным и прекрасным, настолько же в реальности он оказывался убогим и жалким. На грязной пристани конфузливо примостилось деревянное сооружение, очень смахивающее на большую собачью конуру, нежели на государственное учреждение. Офицер внимательно изучил паспорта и записал имена приезжающих. Но вот формальности закончились, и к группе вояжеров приблизился мужчина лет тридцати пяти вполне европейского вида, с закрученными вверх усами, в котелке и с тросточкой. Он протянул визитную карточку, исполненную на русском языке, и отрекомендовался:

– Позвольте представиться, меня зовут Сельчук Саит. Я состою проводником при Русском обществе Пароходства и Торговли. Прежде чем мы отправимся осматривать местные достопримечательности, хотелось бы напомнить вам о необходимых мерах предосторожности. Лучше всего передвигаться группами и не отставать друг от друга. Не следует поддаваться на уговоры зазывал посетить дешевую лавку, расположенную в каком-нибудь темном переулке. Разбойники и убийцы – проклятье этих мест. Памятные покупки вы сможете сделать там, куда я вас приведу. К тому же это вам обойдется существенно дешевле. А сейчас мы пройдем до биржи и посетим памятные места римского, византийского и султанского периодов: Ая-София – детище Юстиниана, Сераль – старый дворец султана, оттоманский музей с гробницей Александра Македонского, мечеть султана Ахмеда. Ну, а начнем с 1001-й колонны. Так что следуйте за моей пролеткой. По окончании экскурсии заплатите извозчику по два франка с человека.

Клим Пантелеевич галантно посадил супругу в коляску. Возница в чалме тронул лошадей, и фиакр запрыгал по выщербленной, будто побитой метеоритным дождем, мостовой. Узкие, извилистые мрачные переулки с беспорядочно чередующимися жалкими домишками из бревен и глины, треснутые стены полуразрушенных временем домов и множество нищих производили гнетущее впечатление. Люди на улицах сидели, курили, пекли мясо на жаровнях, зазывали прохожих в лавки, пили чай и ругались между собой. Было шумно, пестро и ярко, словом, настоящее столпотворение.