Игры для патриотов - Иван Черных Страница 21

К сожалению, и в этом направлении пока никаких успехов добиться не удалось: все охранники Лебединского в ночь накануне полета «Руслана» и в ночь убийства прапорщика Рыбина и исчезновения капитана Кленова имели алиби. Правда, до конца не был ещё распутан один узелок, завязанный бывшим прапорщиком Желкашиновым. Хотя он и не служил у Лебединского, но, как выяснилось, тесно контактировал с ним, и гендиректор не раз выручал начинающего предпринимателя финансами.

Внимание к Желкашинову привлекли и другие обстоятельства: ранее он служил на складе ГСМ, характеризуется бывшими командирами и начальниками как человек нечистый на руку — не раз при проверке склада вскрывались недостачи, в связи с чем ему и было предложено написать рапорт о досрочном увольнении. Позже выяснилось, что, приторговывая спиртом, бензином и керосином, Желкашинов построил себе дачу. Но командование не стало ворошить прошлое — в этой истории и оно выглядело довольно непривлекательно.

Когда Михайленко вышел на след прапорщика, оказалось, что тот за день до катастрофы «Руслана» убыл в Финляндию за очередной партией новых машин. Тоже, казалось бы, стопроцентное алиби. Но… ранее Желкашинов сам никогда не занимался перегонкой машин, для этой цели он держал целый отряд дальнобойщиков. Что на этот раз заставило его изменить традиции? И случайное ли тут совпадение — уехать в канун катастрофы? Да и так ли? Свидетелей, утверждавших, что он уехал тридцать первого октября, а не второго или третьего ноября, он мог просто купить…

Надо было искать прапорщика. Именно искать, а не ждать, когда он вернётся.

2

Да, всё получилось не так. Почему упал самолёт?..

И вот теперь бизнесмен-неудачник должен трястись в вагоне, обеспечивать себе алиби. В том, что фээсбэшники уже разыскивают его, он почти не сомневался. Но он опасался киллеров Дубосекова больше, чем контрразведчиков: если органы безопасности заинтересуются фирмой Лебединского, его, как и Рыбина, живым не оставят.

В купе с Желкашиновым ехали пожилая пара и тщедушный старичок с узлами и чемоданом, говорун и непоседа, утомивший всех за час пути рассказами о своей непутевой жизни, о смерти жены и о том, что сын, у которого он гостил, уговаривает старика переехать из Санкт-Петербурга к нему в Волжанск.

Вечером, чтобы угомонить докучливого старика, Желкашинов достал бутылку водки, закуску, угостил его и второго попутчика, женщина пить отказалась. После рюмки водки старик сразу обмяк, и его потянуло в сон. Мужчина от второй тоже отказался. Желкашинов допил бутылку один. Нервы несколько успокоились, страх поутих, но сон так и не шел. Мысли о том, как и куда получше скрыться от фээсбэшников и от головорезов Дубосекова, хаотично кружились в голове. До Финляндии ему скорее всего удастся добраться. Но там оставаться нельзя — финская служба безопасности контактирует с российской и из-за него осложнять отношения не станет. А в других странах у него нет не только родственников, но и знакомых. Подельщик, проживающий в Финляндии и помогающий в приобретении машин, тоже вряд ли чем поможет. Двухсот тысяч долларов, которые он прихватил с собой — остальные оставил семье, — даже если доберётся до Норвегии или Швеции, надолго не хватит. А устроиться там на работу, не зная чужого языка, вряд ли удастся…

Так ничего и не придумав, он задремал лишь под утро.

Проснулся в десятом часу. Поезд в Санкт-Петербург прибывал вечером. Желкашинов, заказав проводнику три бутылки пива, пошел умываться. Когда вернулся, пиво уже стояло на столике. Соседи от угощения отказались, объяснив, что позавтракали, и, чтобы не смущать его, удалились в тамбур. Желкашинов откупорил бутылку и прямо из горлышка, запрокинув голову, с жадностью стал вливать в рот освежающую жидкость. Утолив жажду, неторопливо позавтракал прихваченной из дома куриной ножкой, опорожнил остальные бутылки.

Подъезжая к Вышнему Волочку, Желкашинов вдруг почувствовал жжение в желудке. Боль быстро разрасталась, поднимаясь к горлу и перехватывая дыхание. Едва поезд остановился, старичок побежал за помощью. Привел станционного врача. Но помощь Желкашинову была уже не нужна. Отправление поезда задержали. В купе появились молодая энергичная женщина и двое санитаров с носилками. Женщина представилась:

— Следователь прокуратуры Каревская. Прошу вас сойти с поезда для дачи показаний.

— Да вы что! — возмутилась было женщина. — Нас встречают в Санкт-Петербурге.

— И меня, — запричитал старичок.

— Ничего, мы сообщим на вокзал. Собирайте вещи. — Тон служительницы Фемиды был непреклонен. И тут же скомандовала санитарам: — Выносите тело.

3

Михайленко всё более приходил к убеждению, что катастрофа, убийство Рыбина и исчезновение Кленова — дело рук местных преступников.

— Давайте для очистки совести проверим алиби охранников Хорькова, — предложил он: — Маловероятно, но чем чёрт не шутит.

Военные следователи и оперативники из уголовного розыска тоже топтались на месте. Хуже того, прибывшие из Днепропетровска изготовители двигателей категорически отвергли версию закупорки фильтров, потребовали провести эксперимент работы машины с предполагаемым реактивом на всех режимах.

И вдруг 4 ноября из Вышнего Волочка пришла телеграмма о кончине Желкашинова в поезде. Михайленко связался с местным уголовным розыском и выяснил, что Желкашинов отравлен. Подтвердилось и то, о чем догадывался подполковник, но, увлекшись другими версиями, упустил это из вида — отставной прапорщик выехал из Волжанска не тридцать первого октября, а второго ноября. Это следовало и из показаний его попутчиков, которых пришлось задержать в связи с подозрением на их причастность к отравлению…

Наконец-то удалось поймать кончик ниточки! И хотя тот, к кому она тянулась, сумел ее оборвать, теперь не трудно было догадаться, где находится сам клубок.

Ещё через два дня подчинённые, проверявшие алиби охранников Лебединского, доложили, что Артуров Андрей Петрович и Титов Константин Захарович уволены со службы две недели назад, и, где находились в ночь с 1 на 2 ноября, установить не удалось. Начальник службы охраны Дубосеков дал им самую нелестную характеристику: самовластные, неуправляемые молодые люди, часто высказывавшие недовольство в адрес президента и правительства и не очень-то почтительно относившиеся к своему боссу, платившему им по три тысячи рублей в месяц. Но Дубосеков ценил их за отличную профессиональную подготовку — бывшие десантники владели приемами самбо, стреляли из различных положений без промаха, ударом кулака разламывали по четыре кирпича…

В дополнение к Кленову объявили в розыск Артурова и Титова.

Михайленко, оставив за себя капитана Грибанова, срочно выехал в Вышний Волочок. Требовалось установить убийцу Желкашинова. А уж вытянуть из него заказчика убийства подполковник постарается.

К его приезду местные сыщики уже не раз допросили попутчиков отставного прапорщика. И вот что удалось от них узнать.

Желкашинов проснулся уже после того, как муж с женой и старик позавтракали. Он заказал три бутылки пива и ушел в туалет. А все трое попутчиков вышли в коридор, чтобы «размять после ночи косточки и не мешать соседу завтракать». В это время в купе снова заходила проводница и какой-то молодой человек за стаканом. Примет его они не запомнили, так как видели мельком. Отпечатков на бутылках и стакане, кроме желкашинов-ских, обнаружить не удалось…