Подсадной - Андрей Кивинов Страница 21

— Ты что, в частной лавочке работаешь?! Ты в государственной структуре работаешь! Поэтому будь любезен. Имею право знать! А также контролировать и направлять!..

Пришлось знакомить. Перед контрольной встречей, естественно, поставил друга в известность.

— Ну идиот, Коль! Что поделать? У нас такие попадаются. Один умник, когда в начальники выбился, приказал собрать в актовом зале всю агентуру города. Хочу, мол, боевой настрой поднять, провести воспитательную работу, а лучших наградить почетными грамотами и подарками. Еле отговорили. И этот, наверное, из той же больницы выписался.

— Не волнуйся, познакомимся, — неожиданно быстро согласился Коляныч, — какие проблемы? Давай приглашай.

«Работать» предстояло с трудящимся, подозреваемым в торговле китайскими пистолетами. Трудящийся уже сидел в коридоре на кольце. К этому же кольцу планировали пристегнуть и Колю, дабы он выведал координаты секретного склада.

Но на сей раз шпион не надевал парика и не приклеивал усов. И костюмчик выбрал совсем не пацанский. Наоборот — очечки, шляпа, плащик, зонтик-тросточка. Белая рубашка, галстук. Типичный молодой профессор, оказавшийся по недоразумению в ОРБ.

— Где он? — спросил полковник, выслушав доклад Виталика о прибытии человека.

— В кабинете. Ждет указаний и инструктажа.

— Отлично.

Полковник проследовал в кабинет, приказав никого туда не пускать.

Коляныч сидел на краешке стула, нервно постукивая зонтиком по полу. При виде полковника он привстал, приподнял шляпу и мятным голосом поздоровался: — Добрый день. — Добрый. — Полковник пожал шпиону руку и уселся напротив. — Что ж, приятно познакомиться. Давай сразу к делу. В коридоре клиент сидит. По нашим данным, мастерит стволы и продает «мурманским». Надо выяснить, где мастерская или склад. А если получится — кому он конкретно толкал стволы. Познакомишься, скажешь, что тебя тоже подозревают. Ну, ты знаешь.

— Простите?.. — Коля посмотрел на полковника профессорским взглядом.

— Ну, либо другой предлог. Главное, постарайся не вспугнуть, он клиент ушлый. Почувствуешь, что на контакт не идет, выходи из игры.

— К-какой игры? Не пони-маю.

— Что ты не понимаешь?

— Во-первых, товарищ полковник, не «ты», а «вы», — Колина интонация из мятно-интеллигентной плавно превратилась в демократически-оппозиционную. — А, во-вторых, за кого вы меня принимаете?!

Станиславский, услышь он последнюю реплику, не задумываясь, отдал бы Коле все ведущие роли.

— Как за кого? За…

Полковник запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. Потом растерянно обернулся и посмотрел на двери кабинета. Не перепутал ли?

— А кто ты?.. То есть вы?

— Я, вообще-то, преподаватель Университета, — продолжал «возмущаться» Коляныч, поправив очки, — меня вызвали повесткой, как объяснили — в качестве свидетеля, велели здесь подождать следователя. И вдруг заявляетесь вы и предлагаете мне, порядочному человеку, потомственному математику… стучать?! Вы в своем уме, товарищ полковник? Какой клиент, какие стволы?!

Полковник подскочил со стула, словно сел на гигантское жало. Ну точно, блин, двери перепутал!

— Простите, видимо, вышла ошибка.

— Какая ошибка?! — продолжал визжать «потомственный математик». — Это вот так, оказывается, наша милиция работает?! К людям стукачей подсаживает? Кошмар! Вот какая у нас демократия?! Да завтра об этом все газеты узнают! Как ваша фамилия?!

Коля полез за пазуху, чтобы достать блокнот с авторучкой. Полковник побледнел и попятился к двери:

— Нет-нет, мы так не работаем… Говорю, это недоразумение. Извините.

— В прокуратуре разберутся! Фамилию, будьте добры! Где мы живем?! Это же тридцать седьмой год! Ежовщина!.. Погодите, я этого так не оставлю! Куда вы?! Стойте!

Куда-куда. В коридор. К Виталику.

— Ты в каком кабинете сидишь?!

— В этом.

— А «барабан» где?

— Там же.

Не передаваемый словами мыслительный процесс на полковничьем лице. Тупик.

— Идите вы в задницу! Сами разбирайтесь! Вечером доложишь.

Контрольных встреч с Колей больше никто не проводил.

Как-то вечером, уложив Максима, Татьяна пожаловалась мужу на соседа, живущего над ними:

— Надо что-то делать. По-моему, он притон у себя устроил. Целый день всякие темные личности ползают. Вся площадка в шприцах, подъезд совсем загадили. Я с Максимом лишний раз выйти погулять боюсь. Спускаюсь, а один прямо под почтовыми ящиками нужду справляет. Ужас… Замечание сделала, а он меня по матери.

Сосед Дима был чуть помладше Николая, жил вдвоем с пьяницей-матерью, ездил на лохматом «Опеле». Коля пересекался с ним несколько раз во дворе. Вид совсем не наркоманский. Скорее, скромный труженик мелкорозничной наркоторговли. «Пушер»-толкач. Поставщик удовольствия народу.

— Позвони Виталику, пусть посоветует, что делать. Или посадит его.

— Виталик наркоманами не занимается.

— Откуда ты знаешь, чем он занимается?

— Рассказывал.

— Все равно позвони.

Звонить не стал. На следующий день, увидев соседа возле машины, спустился и подошел к нему:

— Послушай, старина… Давай договоримся: дома не торговать. Мешаешь.

— Ты о чем? — недобро прищурился сосед.

— Знаешь о чем. Колоть тебя не собираюсь, но если еще один «баян» на площадке увижу — приземлю. Для начала «на сутки», потом по-взрослому. Камера будет с окнами на север. Веришь?

Судя по грустному выражению лица, сосед поверил. Догадался, что Танькин муж не простой человек. Простые люди таким языком не разговаривают. Конечно, со стороны Коли это было не очень разумно — расшифровка, но зато эффективно.

— А еще лучше — совсем завязывай. Рано или поздно оприходуют в пердильник.

Предупреждение подействовало. Шприцы с площадки пропали, а с Татьяной сосед вел себя исключительно вежливо. (Во, блин, вышла замуж за урода!)

Бизнес, преодолевая экономические колдобины и административные барьеры, потихоньку расширялся. С депрессивной окраины перебрались в центр, в здание загибающегося НИИ. Арендовали, конечно, не весь институт, а несколько кабинетов. Удобно. Вход на территорию по пропускам, на проходной — охрана, случайные люди в офис не проникнут. Работать старались с оптовыми покупателями, договоры с которыми и заключал вице-президент. Всем сотрудникам купили пейджеры и заказали визитки. Коля теперь сидел в отдельном кабинете, напротив кабинет Кошкина. Между кабинетами находилась приемная. Обоих обслуживала (в хорошем смысле слова) одна секретарша.

— Ну вот, — обвел руками новые апартаменты компаньон, — а ты говорил: театр, театр… В каком театре ты такое бы заработал? А то ли еще будет. Через год хату новую купишь. Зачем с тещей и бабкой ютиться?