Закат в Лиссабоне - Чингиз Абдуллаев Страница 21

— Кажется, я попал в кружок друзей Карла Маркса, — заметилДронго. — Вам не говорили, что у вас очень левые взгляды?

— И очень хорошо, — поддержала подругу Зулмира, — только мыне друзья Маркса. Он был скучным теоретиком, который жил на деньги своей жены идруга. А Гейтс типичный западный миллиардер со всеми своими недостатками.

— Сдаюсь, — согласился Дронго, — все миллиардеры нехорошиелюди, и Гейтс — зеркало их достижений. Такая формулировка вас большеустраивает?

Обе молодые женщины рассмеялись, закивав ему в ответ. И вэтот момент в разговор вмешалась Малика Капур, услышавшая их последнююперепалку.

— Быть богатым не стыдно, — тихо сказала она, — но бытьочень богатым в мире, где каждую секунду несколько детей умирает от недоедания,просто безнравственно. Мистер Гейтс имеет столько денег, что может спасти отголода всех детей в мире. Но он этого не делает. Значит,  его деньги не идут воблаго…

— Один человек не должен спасать весь мир, — возразилДронго, — для этого есть правительства, различные международные Организации,ООН, наконец…

Индианка подняла голову и посмотрела на него. Он сразусмолк, заглянув этой женщине в глаза. В них отражалась вся мудрость Востока,того самого, который, по Киплингу никогда не сможет быть понятен Западу.

 — Зачем тогда ему столько денег? — спросила она. — Толькодля того, чтобы удовлетворить собственное тщеславие? Каждый человек на своемместе должен в меру сил помогать делать мир лучше. Спасти мир — значит помочьнемного себе и немного другим. И если каждый будет это делать, мир обязательностанет лучше. Мы все в ответе за наш мир. Разве не так?

— Да, — согласился Дронго, — только боюсь, что с вашейфилософией не согласятся ни сам Гейтс, ни мистер Кобден, ни тысячи другихлюдей…

— Я знаю, — ответила Малика, — но рано или поздно мы поймем,что только вместе сможем спасти нашу планету уберечь наших детей, помочь людямповерить друг в друга.

Эстелла и Зулмира молча смотрели на нее.

Дронго сделал глоток из бокала с минеральной водой.

— Вот кто типичный последователь Карла Маркса, — прошепталаему Зулмира. — Хочет все отнять у богатых и поделить между бедными.

— Нет, — не согласился Дронго, — скорее Будды. Она верит,что у богатых может наступить просветление. Хотя и тот, и другой скорее всегоошибались. Человеческую природу трудно изменить. Среди нас слишком многохищников.

При этих словах Зулмира вздрогнула.

— Не нужно, — попросила она, — я же рассказывала тебе освоем друге. Он считал, что люди могут стать лучше. Он так в это верил…

Дронго ничего не ответил.

Через двадцать минут обед закончился. Когда Дронго выходилиз зала, он обратил внимание на одного из делегатов, озиравшегося вокруг и явнокого-то искавшего. Дронго намеренно подошел ближе. Человек выглядел лет нашестьдесят, но не был похож на «Сервала». У того была крупная голова, широкиеплечи, резкие черты лица. И если черты лица всегда можно изменить, то проделатьто же самое с формой головы и конституцией тела — вряд ли. Этот делегат былнебольшого роста, худой, с вытянутой головой на тонкой шее. Он растерянноозирался, не находя нужного ему человека.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил Дронго.

— Я очень плохо говорю по-английски, — признался делегат, —знаю только французский и турецкий. Кроме родного, разумеется.

— Можем перейти на турецкий, — кивнул Дронго, — я его хорошознаю.

— Прекрасно, — обрадовался незнакомец, — может, вы сумеетемне помочь. Вчера мне сообщили, что сюда прибыл господин Вань Яоцин из Пекина.Мы знакомы уже много лет. Я так хотел его увидеть! Специально для этого прилетелиз Джакарты. Я сам из Индонезии. И вот — не могу нигде его найти.

— Возможно, его нет среди делегатов?

— Он здесь. У него завтра доклад. Но я его нигде не вижу. Авы не встречали его в кулуарах? Вы знаете господина Вань Яоцина в лицо?

— Очень сожалею, но нет, не знаю. Может, вам лучше подойти корганизаторам конгресса? Им наверняка известно, в каком номере мог остановитьсяваш китайский знакомый.

— Я подходил, — сообщил его собеседник, — и всю ночь звонилв номер господина Вань Яоцина, но телефон не отвечал. И утром я его нигде невидел, хотя говорят, что он получил все документы и зарегистрировался.

— Сколько ему лет? — уточнил Дронго.

— Около шестидесяти, — услышал он в ответ. — Господин ВаньЯоцин очень известный специалист по нашей проблеме. Благодаря ему удалосьлокализовать атипичную пневмонию в Китае. Вы представить себе не можете, чтоэто за врач!

— Представляю, — перебил восторженного поклонника китайскогоэскулапа Дронго. — Сейчас я вас познакомлю с одной сеньорой. Она вам навернякапоможет. Сеньора Эстелла Велозу. Возможно, она отыщет вашу пропажу.

Они вышли в холл.

— Спасибо, — обрадовался несчастный, — я ищу его все утро.Спрашивал у других делегатов из Китая, но они не имеют понятия, где он. Толькоделегат из Гонконга сказал, что видел господина Вань Яоцина за завтраком.

— Из Гонконга? — настороженно переспросил Дронго. — Кажется,это господин Чжан Цзинь. Вы его хорошо знаете?

— Нет. В первый раз вижу. Я даже не слышал о таком враче. Ноон сказал, что…

— Подождите, — грубо перебил его Дронго, — вы можетепоказать мне господина Чжан Цзиня?

— Конечно. В зале заседаний они сидят в четвертом ряду. Всевместе. Делегаты из Китая, Северной Кореи и Гонконга. Но господина Вань Яоцинатам нет. Я трижды к ним подходил…

— Пойдемте вместе, — решил Дронго, — а потом я познакомлювас с сеньорой Велозу. Или спрошу у китайцев, где находится их коллега.Наверняка они хорошо говорят по- английски.

— Да-да. Они мне что-то говорили, но я не понял, — призналсяего собеседник.

Он не успел договорить последнюю фразу, как Дронго увиделприближающихся Зулмиру и Эстеллу.

— Вот и сеньора Велозу, — показал на подругу Зулмиры Дронго,— сначала вы мне покажете, где сидит китайская делегация, а потом можетепоговорить с ней.

Женщины подошли ближе.

— Сеньора Велозу, сеньора Машаду, — обратился к ним Дронго,— хочу вам представить делегата из Индонезии, мистера… — Он взглянул на своегоспутника, вспомнив, что так и не узнал его имени.

— Али Сарман, — представился индонезиец.

— Мистер Али Сарман хочет найти господина Вань Яоцина,известного китайского врача, — пояснил Дронго, — лучшего специалиста поатипичной пневмонии. Он лично знаком с этим китайским кудесником, знает, что онздесь, но никак не может с ним повидаться.