Шепот дьявола - Кей Хупер Страница 21

— Ты хочешь, чтобы я объяснила свои видения?

— А ты можешь это сделать?

Нелл пожала плечами.

— Я понимала их куда лучше, когда росла, хотя то, что я инстинктивно чувствовала тогда, впоследствии оказалось достаточно точным.

— Например?

— То, в чем я участвовала во время видений. Социолог бы назвал это появлением призраков. Можно, например, сказать, что я видела призрак своего отца, прошедшего через эту комнату. Но это не так, я видела другое.

— Нет? Что же тогда?

— Это было… воспоминание.

— Чье воспоминание?

Она слабо улыбнулась:

— В широком смысле это было воспоминание дома.

— То есть в этом доме есть привидения?

— Нет. Я хочу сказать, что сам дом многое помнит.

— Ты говорила нечто подобное много лет назад, — заметил Макс. — Что некоторые места помнят. Но я не мог тебя понять, да и сейчас не могу. Какая память может быть у дома?

— Каждый предмет — дом, место — может обладать памятью. Жизнь — это энергия, Макс. Разрозненные чувства и мысли тоже обладают энергией: электрическими импульсами, выдаваемыми мозгом.

— Ладно. Что дальше?

— И эта энергия может всасываться и сохраняться предметом или местом. Стенами и полом, деревьями, даже самой землей. Кто знает, может, некоторые места обладают большей способностью накапливать энергию, чем другие, из-за неизвестных нам факторов. Возможно, их физическое строение этому способствует, или существуют магнитные поля, или энергия настолько мощна в определенный момент, что мы сами впечатываем ее в это место своей собственной силой и настойчивостью. Как бы то ни было, но энергия в этом месте попадает в ловушку, ее не видно и не слышно, пока кто-то с врожденной чувствительностью к энергии такого рода не высвобождает ее.

— Кто-то вроде тебя.

— Вот именно. Тут нет никакой магии, ничего темного или злого. Нет ничего нечеловеческого. Это лишь способность, такая же естественная для меня, как для тебя твое чутье насчет лошадей. Абсолютно нормальный человеческий дар, если хочешь, только проявляется он очень редко. Может быть, это генетическое, как цвет волос, например. С другой стороны, весьма вероятно, что каждый человек имеет экстрасенсорные способности, у каждого есть неиспользованный участок мозга, который может творить чудеса, если только мы знаем… как его задействовать.

Нелл слегка нахмурилась, глядя на чашку с кофе.

— Мы вполне убеждены, что некоторые люди рождаются с потенциалом для развития некоторых экстрасенсорных способностей, что у них часть мозга, контролирующая эту функцию, по крайней мере, частично активна, хотя иногда на полностью бессознательном уровне. Мы называем таких людей «спящими». Они сами своих способностей не осознают, хотя другие экстрасенсы их чувствуют.

Макс задумчиво нахмурился:

— Но скрытые способности могут бессознательно приводиться в действие?

— Случается. Насколько нам известно, превращение «спящего» в сознательного, действующего экстрасенса требует какого-то толчка. Например, физической или эмоциональной травмы. Шока для мозга, буквально или фигурально. С ними что-то происходит, несчастный случай, эмоциональная встряска, и они сталкиваются со своими новыми, странными способностями. Это объясняет, почему люди, получившие травму головы, или те, у которых начинаются неожиданные приступы, часто потом рассказывают об испытанном экстрасенсорном опыте.

— Я и понятия не имел, — признался Макс.

— Такое редко бывает. Я тоже не все понимала, пока не присоединилась к нашему подразделению и не начала обучение. — Она покачала головой. — Короче, в моем случае мой мозг проявляет чувствительность к той электрической энергии, которая возникает в результате сильных эмоций или психологически напряженных событий. Они оставляют за собой электрический след, который впитывается там, где происходят события, а у меня есть способность ощущать и расшифровывать эту электрическую энергию.

Макс спросил, несколько недоумевая:

— Разве ощущение электрической энергии — это то же самое, что и видение мертвого человека?

— Почему нет? Разум переваривает информацию и переводит ее в ту форму, которую мы можем узнать и понять. То, что произошло в этой комнате, имело форму, лицо, голос И все это осталось существовать в виде энергии. В виде памяти. Я могу ощутить память дома так же, как ты можешь вспомнить то, что случилось с тобой. Иногда довольно ярко, а иногда только неясные, разорванные и разбросанные обрывки, образы и чувства.

— Ладно, допустим, я это понял, но тогда объясни мне, почему именно эта сцена — отец, идущий через кухню, через которую он наверняка проходил миллион раз, — сохранилась в памяти комнаты. Почему именно эта? Из всего, что случилось здесь за десятилетия, из всех ссор и дрязг, типичных для любой кухни, почему именно она оказалась такой важной, что осталась в памяти?

— Потому что она была необычной. То, что чувствовал отец, проходя через комнату, было… очень сильным. Он был эмоционально уничтожен.

Макс нахмурился.

— Ты это увидела?

— Скорее ощутила, хотя бы частично. Было трудно разобраться в его эмоциях, они захватили его целиком. Но я знаю, что он был расстроен, в шоке, что он обнаружил нечто такое, во что сам с трудом мог поверить.

— Что-то сказанное «ею», ведь так ты услышала?

— Да. Если вспомнить календарь, который я заметила на стене, это случилось, когда он решил лишить Хейли наследства. Он умер в конце марта, а завещание изменил за несколько недель до смерти, вскоре после ее исчезновения.

Все еще хмурясь, Макс сказал:

— Так почему ты решила, что его убили? Никто ничего не подозревал, кроме инфаркта. Естественная смерть.

— Да, но здесь и не было никого, кто мог бы заподозрить, задать вопросы. Никого из семьи не осталось, некому было удивляться. Близких друзей он не завел. Действительно, это было похоже на инфаркт. Подходящий возраст, да и доктор предупреждал его, что, если он не бросит свои привычки и не умерит пыл, он попадет в группу риска. К тому же в то время в округе не было необъяснимых смертей. Никто и не насторожился.

— Я понимаю, почему здесь никто не заподозрил убийство, но почему ты уверена, что его убили? Он что, ожидал нападения, боялся за свою жизнь в той сцене, которую ты видела?

Нелл почувствовала озноб, осознав все до конца.

— Нет, — медленно сказала она, — он ни о чем не подозревал. Не испытывал ни страха, ни беспокойства. Он ни о чем не мог думать, кроме пережитого шока. За себя он не боялся. Еще там было… Я почувствовала что-то другое. Совсем другое.

— Так, может, убийцу?

Она тяжело вздохнула:

— Может, и убийцу.

Нейт Маккарри был перепуган.