Три ступеньки в небо - Наталья Андреева Страница 21

– Попробуйте позвонить позднее…

– Я попробую убить тебя, подлый обманщик!

Но разве джинны не бессмертны? Есть ли оружие, способное их уничтожить? И как ни крути, Женька ему еще нужен. Надо заставить Орлова продать все до нитки. Приказать ему, пока еще на это есть право. Он с остервенением давит на кнопки мобильного телефона. Бесполезно.

И тут ему в голову приходит мысль: Алина! Она должна знать, где сейчас находится Женька и чем он занят! Орлов никогда не посмеет проигнорировать ее звонок! И Алекс принимается вызванивать Алину.

– Абонент временно недоступен…

– Черт! Черт!

Надо что-то делать. Как-то выпутываться. Надо их найти. Он поднимает руку, пытаясь поймать машину.

Через какое-то время рядом притормаживает грузовик. В салоне пахнет бензином, водитель, усатый мужик лет пятидесяти, похожий на его отца, смотрит на него с сочувствием:

– Что, закипел?

– Жара.

– Жара, – соглашается водитель грузовика.

– До какого-нибудь метро. – «Батя», хочется добавить ему. Сходство просто поразительное!

– Да, в этом городе лучше ездить на метро. И чего в ней хорошего, в Москве? То ли дело у нас, в деревне…

– Сегодня пятница. Все на дачи едут, – Алекс пытается оправдаться за любимый город.

– А по мне что пятница, что суббота.

Точно: батя! Тот любит поворчать по поводу московских пробок и вспоминать, как родился и вырос в деревне. Ему становится спокойно. Батя не подведет.

Они мучительно долго едут по Кольцу. Александр смотрит в зеркало заднего вида и вдруг замечает в нем улыбающееся Женькино лицо. Через какое-то время они встают в мертвую пробку. Похоже, на Кольцевой случилась крупная авария.

– Ах ты гад! – ругается он. В салоне гремит музыка и по-прежнему пахнет бензином. Дизельный мотор грузовика захлебывается, не набирая положенных оборотов.

– Шел бы ты пешком, парень, – вздыхает усатый водитель.

Туманов спрыгивает на землю и хлопает дверцей:

– Спасибо, батя!

– Не стоит, сынок. Прости, что не смог довезти куда надо, но я верю: ты дойдешь.

Какое-то время Алекс стоит на пыльной обочине, изнывая от жары. Мимо, словно гусеницы по листку, еле ползут машины, пытаясь добраться до веточки съезда с Кольцевой. Город стоит, а до метро топать и топать.

– Джинн! Джинн! – кричит Алекс.

В ответ молчание.

– Ах ты гад!

Он бредет по пыльной обочине, мимо машин, стоящих в мертвой пробке, ловя завистливые взгляды сидящих в них людей.

«Все не так плохо. Я-то по крайне мере иду. Не стою на месте. Я иду…»

Он и сам удивляется своей выносливости. Откуда только силы взялись? На автобусной остановке томятся люди, и он здесь не задерживается. Надо дойти до метро… До метро….

Густой запах машинного масла, он стоит, привалившись спиной к стеклянной двери с полустертой надписью: «Осторожно, двери закрываются». От него разит потом и гарью, которой он весь пропитался, не один километр топая по обочине, и люди стараются держаться от него подальше.

«Я сейчас похож на бомжа, а не на миллионера, – грустно думает он. – Хотя какой ты к черту миллионер, Туманов? Ты банкрот! Спасибо Орлову!»

Ненависть к Женьке придает ему силы. Он выходит на «Соколе» и решительно направляется в сторону высотки.

Женька живет в пентхаусе, и Александр уже предчувствует очередное объяснение с охраной. Сейчас бы миномет или на худой конец гранату. Снести охрану, взять штурмом высотку…

Ненавижу!!!

Он уже у двери. В холле и в самом деле охранники.

– Вы к кому?

– К Евгению Орлову. Свяжитесь с ним, скажите, что пришел его босс.

– Босс? – они смеются.

Он бы и сам охотно посмеялся, если бы не был так взбешен.

– Ладно, проходи… Босс.

Это что-то невероятное, но его впустили! Лифт несет его наверх, в святая святых. Олимп для земных богов, так же окруженный облаками. На шпили этой высотки с завистью взирают снизу простые смертные.

– Ты бы тоже мог здесь жить, – думает он, глядя в зеркало.

Там отражается кто-то и впрямь похожий на бомжа: грязная рубашка, слипшиеся от пота волосы мышиного цвета, измученное лицо. Не его. Или его? Пиджак остался в закипевшей машине, ботинки в пыли. Он теперь мало похож на себя прежнего. Это не Сашка Туманов, веселый парень с копной русых волос и синими как небо глазами. И как, скажите, Аля может полюбить такого? А рядом Женька. Красивый, богатый. Влюбленный. Любая на ее месте поступила бы так же…

Лифт останавливается на последнем этаже. К его удивлению, здесь – никого. И тихо. Очень уж тихо.

Он толкает входную дверь в апартаменты Евгения Орлова – не заперта.

– Орлов! Где ты, черт тебя возьми?

Женькино жилище просто огромно. Немудрено, что хозяин тут затерялся.

– Раз, два, три, четыре, пять… Я иду тебя искать!

Туманов, как маленький мальчик, хихикает и на цыпочках крадется по гигантскому холлу, похожему на ангар для самолетов. У Женьки явно гигантомания. Одна дверь, другая… Александр поочередно толкает их, заглядывая в комнаты. Это похоже на дворец. Дворец джинна, который поражает своей роскошью. Античные скульптуры, картины фламандцев, импрессионистов и прочих хитовых «истов», наверняка подлинники, ковры ручной работы, золотые и серебряные чаши, украшенные драгоценными камнями… Сколько же добра Орлов растащил из музейных запасников! Нельзя же так злоупотреблять метафизическим процессом материализации!

И где же сам Женька?

Туманов слышит какие-то звуки. Кажется, они доносятся из спальни. Все понятно: Орлов обольщает очередную красотку. Постельные сцены в Женькином исполнении стоит посмотреть.

– Я обломаю тебе кайф, – обещает он, решительно идя к спальне.

Дверь едва прикрыта, из-за нее доносится ария на два голоса на божественном языке, в котором нет ни единого слова, но эти стоны настолько богаты эмоциями, что передают всю гамму чувств.

Он решительно толкает дверь. Приз зрительских симпатий достается Орлову. В первый момент он видит только Женьку, и никого больше. Орлов старается за двоих, девушка еще не опытна и явно стесняется. Она даже пытается говорить «нет» его решительному напору.

Тем не менее Женьке удалось дотащить эту скромницу до постели и даже ее раздеть. На ковре, рядом с кроватью, валяется кружевной лифчик, похожий на крылышки, оборванные у экзотической бабочки. Сама бабочка трепыхается под загорелым телом с накачанным торсом. Ее русые волосы закрывают лицо, и в первый момент он не сразу понимает, что это…

– Аля!