Поместье потерянных грез - Дороти Дэниелс Страница 21

— Тогда можешь назначить день свадьбы. Я останусь здесь до тех пор, пока Ева не поправится. Дорогой, если бы тебе удалось ее вылечить! Все в этой округе тогда признали бы тебя.

— Знаешь, мне не очень хочется оставлять тебя здесь. За этим покушением могут последовать другие, более удачные.

— Но я совсем не боюсь. — Это была неправда. — А если почувствую опасность, для себя или для Евы, я всегда могу послать кого-нибудь в город за тобой.

— Ты уверена, что хочешь остаться?

— Дорогой, это твой шанс. Мистер ван Дорн — важная персона. Если тебе удастся вернуть к нормальной жизни его дочь, ты по-настоящему прославишься.

— К черту все это, — сказал он с незнакомым мне выражением в голосе. — Моя карьера не стоит твоей жизни.

Со счастливым смехом я погладила его по щекам.

— Я люблю тебя. Люблю за то, что ты это сказал. Но, знаешь, дело не только в твоей карьере. Я привязалась к Еве. Хочу, чтобы ты ее вылечил. Мы ведь знаем — ее можно вылечить. И ты, именно ты, должен это сделать.

— Да, ты стоишь большой любви.

Он снова привлек меня к себе. Вздохнул.

— Наверное, пора идти. Не стоит испытывать терпение хозяев. Но на этот раз ты не пойдешь меня провожать.

— Только до крыльца, — согласилась я. Последовал долгий прощальный поцелуй. А потом

мы вышли в коридор, постаравшись принять как можно более безразличный вид. Я очень надеялась, что нам не встретится никто из домочадцев, однако на площадке лестницы стоял Уллис ван Дорн. И смотрел прямо на Ника.

— Я вас знаю, — громко сказал он. — Что вам здесь нужно? Кто вас вызвал? Вы ведь не наш врач.

— Прошу вас, мистер ван Дорн, — сказала я. — Николас Рисби — мой гость. Это обычный визит. Вы, должно быть, приняли его за кого-то другого.

— Это доктор Рисби, тот самый, который заявляет, что может лечить сумасшедших. Он сам безумец, раз считает, что больного можно вылечить разными баснями и сладкими речами. Я требую, чтобы он убрался из нашего дома.

— Но, мистер ван Дорн, — попыталась я еще раз, — ваша мать разрешила доктору Рисби приходить ко мне в гости.

— Готов поспорить, она и представления не имела о том, кто он такой. Если бы она и отец знали, что это тот самый чокнутый доктор, с которым никто в округе не желает иметь ничего общего, они бы давно вышвырнули его из дома.

Ник вспыхнул, и на секунду мне показалось, что сейчас разразится скандал. Но нет, он был настоящий джентльмен. Слишком хорошо воспитан. Он обернулся ко мне, вежливо поклонился, быстро спустился по ступенькам и исчез за дверью. Уллис с громким стуком захлопнул за ним дверь.

Я сбежала вниз следом за ним.

— Еще раз повторяю: это мой гость, кто бы он ни был по профессии. Он здесь совсем не в качестве врача, хотя Ева его заинтересовала и он, конечно, мог бы ее вылечить.

— А я предупреждаю вас: если с ней что-нибудь случится, я добьюсь, чтобы вашего друга судили, а вас немедленно уволили. Кому вы вообще здесь нужны? Что вы собой представляете? Вы что, собираетесь совершить невозможное?

— Я здесь потому, что меня пригласили. Меня приняли на эту работу после собеседования, мне за нее платят. Если вы возражаете против того, что мой знакомый меня навещает, пожалуйста, скажите об этом отцу или матери. Со мной прошу в таком тоне больше не разговаривать. С самого начала мне было совершенно четко сказано, что я не должна отчитываться ни перед кем, кроме вашего отца. Доброй ночи, мистер ван Дорн.

Я поднималась по лестнице, вся дрожа от ярости. Да что же это такое?! Сговорились они все, что ли? Сначала миссис Кэртис, теперь Уллис. Спору нет, любой из них может причинить мне массу неприятностей, стоит им только пойти к мистеру ван Дорну с жалобой. Оставалось только надеяться, что, если такое и случится, мистер ван Дорн прислушается к голосу разума. Я очень на это рассчитывала и настроилась оставаться в этом доме до тех пор, пока Ева не поправится либо пока Ник не потеряет всякую надежду вылечить ее.

Я заглянула к ней в спальню. Она лежала с открытыми глазами, точно в той же позе, в какой мы ее оставили. Я закрыла ей глаза, немного прикрутила лампу и пошла к себе. Загляну к ней еще раз, перед тем, как окончательно улечься, и тогда уж потушу свет.

Я отчаянно тосковала по Нику. И была зла на Уллиса: ведь он украл у нас прощальный поцелуй. Непонятно было, чем он вообще занимается, этот молодой человек. Похоже, просто убивает время, экспериментируя в своей лаборатории. Я, кстати, ее еще так и не видела.

Я открыла книгу, но читать не могла. Поняв, что так и не смогу сконцентрировать внимание, решила укладываться на ночь и стала стелить постель, Я делала это очень медленно, чтобы дотянуть до одиннадцати, когда нужно будет в последний раз заглянуть к Еве.

Я застала ее в том же положении, задула лампу и открыла все окна. Наконец, улеглась и сама, оставив дверь в комнату Евы открытой, так чтобы слышать каждое ее движение.

Я вдруг почувствовала, что страшно устала. Наверное, сказывались последствия прошлой ночи. Во всяком случае, сон сморил меня сразу же. Однако спала я некрепко, так как сразу услышала, что кто-то осторожно опускает жалюзи на моем окне. Когда же наконец мне удалось стряхнуть с себя сон и открыть глаза, я поняла, что все жалюзи на окнах кем-то опущены. Меня как будто отключили от всего мира, даже от ночной темноты, потому что тьма, царившая в моей комнате, была чернее самой ночи.

Я села на постели, пытаясь хоть что-то разглядеть в этой кромешной мгле, и в этот момент кто-то, такой же темный, как тьма вокруг, кинулся на меня. Я сделала отчаянную попытку увернуться, но в этот момент нападавший кинул подушку туда, где, как он думал, должна была находиться моя голова. И с силой надавил… Сомнений не было — меня опять пытались убить. На этот раз — задушив подушкой.

Я скатилась с кровати и отчаянно закричала. Но тут же сообразила, что это бесполезно: в этом крыле были только наши с Евой комнаты. Каким-то чудом не наткнувшись на стулья и прочую мебель, я кинулась к двери, которая вела в коридор, — она была заперта; в полном отчаянии я пыталась нащупать ключ — пальцы скользнули по пустой замочной скважине. Я была надежно заперта в собственной комнате, как в западне. Но, может быть, удастся каким-то чудом добраться до другой двери, в комнату Евы.

— Кто вы? Что вам нужно? — громко спросила я, одновременно пытаясь определить, где же дверь в Евину комнату. В конце концов я ее обнаружила. Она была чуть приоткрыта, как я ее и оставляла. Я распахнула дверь и кинулась в соседнюю комнату; нападавший последовал за мной. Похоже, он все знал об окнах и дверях. Знал намного лучше меня.

В передней комнате Евиных апартаментов жалюзи на окнах тоже были опущены. Здесь тоже царила кромешная тьма. Я даже не стала пытаться открыть дверь в коридор: тот, кто так хорошо здесь все знал и успел позаботиться о шторах, конечно же, подумал и о двери. Она наверняка уже заперта, и ключа мне не найти. Поэтому я устремилась прямо в спальню, но в следующую же минуту поняла, что опять попала в ловушку — и здесь все окна были крепко-накрепко закрыты, жалюзи спущены; и здесь царила такая же кромешная, немыслимая тьма. Мне не удалось закрыться от нападавшего в этой комнате, как я надеялась.