Тени Мали - Вадим Фефилов Страница 21

– Я сама напросилась на это задание, – призналась она.

– Это тебе так кажется, Медина.

– Почему?

Усердно трудившийся Хомахи не ответил. Почва в районе дельты реки Нигер тяжелая: смесь глины, гальки и песка, – и копать трудно, но моджахед рыл усердно, хотя не имел к мертвецам отношения. Она направляла луч света на место, где отныне убийце и жертве предстояло лежать вместе. Тишина, монотонно прерываемая звоном лопаты о каменистую почву, казалась кладбищенской, под стать настроению. И может, даже не только ее, но и настроению Хомахи.

– Из-за чего парень отрезал старику голову? – вдруг спросил он, не прерывая работы.

– Шперрунг, – сказала она, – шперрунг мыслей.

Запыхавшийся Хомахи попытался воткнуть лопату в землю, но она не втыкалась, и тогда он присел на корточки, а лопату аккуратно положил рядом на землю.

– Что это значит?

– Он был поехавшим психом. И всухую проигрывал дядюшке Ориону в нарды. Произошла внезапная закупорка, понимаете? Блокировка мыслей…

Хомахи помолчал и, видимо осмыслив услышанное, сказал:

– О Аллах, их глотки и языки мы отдаем тебе на суд. И прибегнем к тебе, удаляясь от их зла!

Она вовсе не пыталась похвастаться начитанностью перед террористом. Подсознание само вытолкнуло в «буфер обмена» слово «шперрунг», запомнившееся на факультативном курсе по психиатрии для следователей госбезопасности. Сейчас ее мозг, чтобы не свихнуться, пытался упорядочить все сведения о случившейся кошмарной ситуации, разложить по полочкам. На ее родине, в Йемене, судья, основываясь на мусульманском уголовном праве, обвинил бы ее в убийстве человека, поскольку она нарушила принцип равного воздаяния, точнее равноценного ответа: Орел собирался ее всего лишь изнасиловать, а она его убила. С другой стороны, птенчик, пытаясь вступить в сексуальные отношения против ее воли, был готов сорвать совместную боевую операцию и нанести вред всему повстанческому движению туарегов. Таким образом, он сам совершил тяжелейшее преступление, а за это по классификации мусульманской правовой системы полагается смерть. И никак иначе. То есть ее могли бы и оправдать.

– Я искала вас, – сказала девушка.

– Мне человек двадцать об этом передали, – заметил моджахед тихо, но язвительно. – И напрасно искала.

– Есть важные вопросы.

– Какие?

– Вы работали на ливийского лидера Муаммара Каддафи?

– А еще какие вопросы?

– Моя мама тоже работала у него. Вы были с ней знакомы?

– Всё? Это все твои вопросы?

– Почему ей пришлось бежать из Африки на другой континент? Почему ее впоследствии убили?

Хомахи выпрямился, ему удалось воткнуть лопату в землю. Она направила свет электрического фонаря вниз, под ноги. Голова командира террористов, замотанная черной тагельмустой, появлялась и исчезала в тумане, словно он стал духом пустыни Сахара.

– Как-то раз я листал одну только что законченную рукопись, Медина. Ее автором был сам Каддафи. Она называлась «Деревня, деревня, Земля, Земля и самоубийство космонавта». Это была самая странная писанина, которую я пытался прочитать… – Хомахи продолжил, но в его голосе уже не было мурлыканья Антонио Бандераса. – Тут кладбище, а не место для воспоминаний. Иди спать. И перед сном почисти наручники от крови. Они скоро нам понадобятся.