Промежутье - Ребекка К. С. Ансари Страница 21

Дорогая матушка!

Очень странно писать тебе, зная, что ты вряд ли прочтёшь эти строки, но мне приятно хотя бы притвориться, будто надежда есть. Я не могу больше жить наедине со своими мыслями, не имея возможности облегчить душу.

Ты всегда учила меня любви к слову и объясняла, как важно записывать и сохранять для истории каждое событие, помнишь? Однажды ты при мне задумалась вслух: «Если о чём-то никто не помнит, можно ли считать, что это действительно случилось? Или это был всего лишь сон?» Хороший вопрос…

Купер торопливо сложил листки и сунул в задний карман штанов. Ему хотелось дочитать письмо дома, в тепле и безопасности.

Пора было уносить отсюда ноги.

Он осторожно отошёл от стола и повернулся к выходу. Но возле разбитого окна гостиной поневоле остановился. Сквозь осколки стекла виднелся его дом – точно такой же, как всегда. Но по эту сторону дороги всё изменилось до неузнаваемости. Аккуратный забор исчез. Грязный двор был завален мусором. Новенькое белое крыльцо стало серым и опасно покосилось из-за провалившихся досок.

Купер подошёл к двери – совсем не похожей на ту тёмно-синюю, в которую он стучал снаружи, – и через порог выглянул в задний двор.

Белый забор.

Зелёная трава.

Крепкое крыльцо.

Он вернулся к разбитому окну.

Грязь, лужи, мусор.

Он опять поглядел в дверной проём.

Забор, дорожки, фонари.

Купер вышел на белое крыльцо и осмотрел нарядные ярко-жёлтые стены. Запах гнили и плесени исчез, едва он переступил порог. Вернулся аромат тыквы и пряностей.

Он шагнул обратно.

Сырость.

Мальчик несколько раз выходил из дома и заходил обратно, поражаясь тому, как меняются запахи: будто кто-то их переключает. Наконец он спустился с крыльца, вдоль стены подошёл к окну гостиной – тому самому, разбитому, – и снова заглянул в него, только теперь снаружи. Ещё за несколько шагов стало видно, что стекло в окне новенькое и целое; в углу рамы даже сохранился стикер изготовителя.

Через окно Купер увидел стены цвета кофе с молоком, бежевые диваны с декоративными подушками, столик с горой журналов. Под потолком лениво вращался вентилятор, закреплённый в том самом месте, где только что зияла дыра.

А в камине жарко горел огонь.

Купер вытянул руку и дотронулся до стекла, чтобы проверить, правда ли оно целое. Он провёл пальцами туда-сюда и вскрикнул от боли. Из длинного прямого пореза на среднем пальце часто закапала кровь.

Мальчик ринулся прочь.

Он нёсся со всей скоростью, на какую только был способен, – вниз по скрипучим ступенькам, потом по скользким листьям, потом в распахнутую калитку, через улицу и домой.

Захлопнув за собой дверь, он бессильно привалился к ней спиной и стал хватать воздух разинутым ртом. Мысли так теснились, что, казалось, вот-вот лопнет череп.

– Купер, если ты ещё раз хлоп… – мама вышла в прихожую со злым, напряжённым лицом и тут увидела сына. – О господи! Купер, что такое? Что случилось? – она подскочила к нему и схватила за руку. – Джесс! Быстро неси полотенце!

Кровь лилась прямо на пол.

– Да ты весь белый! Как давно идёт кровь?

– Не знаю…

Мама потащила его к кухонной раковине, едва не столкнувшись с Джесс, которая прибежала с полотенцем. При виде брата глаза у девочки полезли на лоб.

– О боже! Это она с тобой сделала?

Мать открыла кран и сунула руку Купера под струю воды. Мальчик зашипел от боли. Прикрыв рану полотенцем, мать подвела его к стулу.

– Что с тобой случилось?

– Я просто… Я порезался в доме у Елены. Случайно.

– У Елены? Что ещё за Елена? – спросила мама, прижимая полотенце к порезу.

– Ну, соседская девочка, – объяснил Купер, морщась.

– Какая девочка?

– Та, что живёт напротив нас.

– Там есть ребёнок? – мама отвела глаза от раны Купера и поглядела в кухонное окно на соседский дом.

Мальчик кивнул и вскрикнул, когда мать ещё сильнее нажала на порез.

– Сколько раз я писала в мэрию про этот дом! Там же просто опасно, – мама раздражённо втянула в себя воздух.

Теперь вздрогнула Джесс.

– Мама, ты о чём? Почему там опасно?

– Ужас какой. Дети не должны жить в таких условиях, – мама легонько покачала головой.

Время как будто застыло. Купер и Джесс переглянулись.

– В к-каких условиях? – с запинкой выговорила девочка.

Но Купер уже всё понял. Уютных диванов, разноцветных подушек и мягких пледов, которые видела Джесс, на самом деле не было. Они не существовали.

– Плохо, что там ночуют взрослые, – продолжала мать. – А теперь ещё и дети! Им нужно нормальное место, где тепло, где дают еду и могут помочь. А этот дом надо снести, пока ещё кто-нибудь не пострадал, – она подняла руку Купера, словно предъявляя доказательство своей правоты.