Метка смерти - Андреас Грубер Страница 21

– Я буду краток. – Снейдер поднял руку и оттопырил три пальца, его типичный жест, которым он сигнализировал, что за недостатком времени хочет описать обстоятельства дела тремя короткими четкими предложениями. – Во-первых…

– Что это означает? – Кржистоф уставился на пальцы Снейдера. – Что ты сегодня еще и пальцем не пошевелил? – Он снова усмехнулся.

Но Снейдер больше не обращал внимания на его реплики.

– Во-первых, директор рассказал мне, что ты угодил сюда за торговлю медикаментами, отпускаемыми только по рецепту. Во-вторых, что до начала процесса ты останешься в следственном изоляторе, хотя судья на первом слушании предлагал освобождение под залог, от чего ты, однако, отказался. Ты в своем уме?

– А в-третьих? – равнодушно спросил Кржистоф.

– В-третьих, я сейчас заплачу залог и вытащу тебя отсюда.

– Двенадцать тысяч евро?

Снейдер кивнул:

– Столько у меня найдется. Ты мне нужен на свободе.

Кржистофа это предложение не особо впечатлило.

– Зачем?

– Что за идиотский вопрос? Я хочу вытащить тебя отсюда. Этого недостаточно?

– Нет.

Снейдер заскрипел зубами.

– Я собираю команду.

– Ты и команда? – Кржистоф улыбнулся. – Зачем?

– Сначала я нанесу визит Янусу.

Кржистоф приподнял одну бровь и помассировал свой щетинистый подбородок.

– Мы оба говорим об одном и том же Янусе? Торговля женщинами, контрабанда людей, наркотики, проституция, взятки и заказные убийства?

Снейдер кивнул.

Кржистоф со свистом выпустил воздух через щербинку в зубах.

– Ну и ну, полагаю, ты нуждаешься во мне, чтобы целым и невредимым подобраться к нему, верно?

Снейдер кивнул.

– Как выглядит план Б?

– Его нет.

– Хм, тогда у нас небольшая проблема. – Кржистоф откинулся на стуле и скрестил руки за головой. – Просто я остаюсь здесь.

– Что? Я оставлю залог, и до слушания ты свободный человек. Я вообще не понимаю, как ты мог злоупотребить своей работой. Было же ясно, что тебя поймают при попытке сбыть товар. Как можно быть таким идиотом?

Кржистоф немного помолчал.

– Что? – наконец не выдержал Снейдер.

– Нас действительно не прослушивают? – спросил Кржистоф.

– На это можешь положиться.

Кржистоф подался вперед, понизил голос и для верности прикрыл рот рукой, чтобы невозможно было прочитать по его губам – на случай, если за ними все же наблюдали через видеокамеру на потолке.

– Поверь мне, если бы я действительно хотел приторговывать медикаментами, то уж точно не попался бы, но я специально подставился. И отказался от залога, потому что хотел попасть в эту тюрьму.

Дело приобретало новый оборот.

– В эту тюрьму? Какого черта? Ты хочешь взорвать здание?

Кржистоф проигнорировал его слова.

– Я три месяца в отношениях, – рассказал он. – Милая женщина, которая принимает меня таким, какой я есть.

– Сложно представить.

– Спасибо, но мы действительно подходим друг другу. Я познакомился с ней, когда доставлял медикаменты. Она работает в аптеке и первая по-настоящему умная женщина, которая хочет иметь со мной дело. Можешь себе представить?

– Нет.

– И тем не менее. – Кржистоф улыбнулся и утер слезу со щеки.

Смотри-ка, он действительно влюбился. Даже не верится, что такое возможно.

– И дальше? – поторопил Снейдер.

– Майя – мать-одиночка. Ее муж погиб вскоре после рождения их дочери при крушении самолета. Он был пилотом. Эмили сейчас семь. Прелестный ребенок. Белокурые косички, веснушки, всегда смеялась и была жутко умной. Она даже умела играть на пианино Опус 67 Бетховена.

Симфония судьбы.

– Что с ней случилось?

– Шеф Майи, аптекарь, надругался над ней. В то время как Майя стояла за прилавком и продавала старухам микстуру от кашля, Эмили ждала в бытовке, пока мать закончит работу. Этот подонок ее изнасиловал. И насиловал целых пятнадцать минут! А чтобы она не кричала, зажал ей горло. – Кржистоф тяжело вздохнул, его руки дрожали.

У Снейдера перехватило горло. Он молча слушал.

– В больнице девочку зашили, потребовалось две операции, но у нее остались необратимые повреждения головного мозга. Ублюдок слишком долго перекрывал ей воздух, не только пока не кончил, но и после.

У Снейдера сжалось все внутри. На мгновение он закрыл глаза.

– Ты сам захотел услышать эту историю, – защищался Кржистоф. – И это еще не все. Через пару недель Майя пыталась покончить с собой, перерезала себе вены. Но я нашел ее на складе товаров, спас. С тех пор мы вместе.

– Дай я угадаю. – У Снейдера пересохло в горле. – Аптекарь сидит в этой тюрьме?

Кржистоф кивнул.

– И ты хочешь отплатить ему?

Кржистоф молчал.

Тут брови Снейдера взлетели вверх.

– Ты ведь не собираешься его… прикончить?

Кржистоф наклонился вперед и понизил голос до едва слышного шепота:

– Эта тварь всего две недели в тюрьме. И благородный господин аптекарь имеет хорошие шансы на то, чтобы выйти отсюда на основании заключения психиатрической экспертизы. И попасть в лечебно-исправительное учреждение. А ты знаешь, что это означает. Через два года он будет на свободе. После лечения и ресоциализации. А Эмили навсегда останется инвалидом. Я не могу так поступить с Майей.

– Я хорошо понимаю, что ты с удовольствием свернешь ему шею, но тем самым разрушишь собственную жизнь! – прошипел Снейдер. – Тогда Майя снова останется с дочерью одна – и ты не сможешь помочь ни ей, ни Эмили.

– Думаешь, я не ломал себе над этим голову? Но у меня нет выбора.

– Даже если тебя посадят за убийство?

Кржистоф кивнул.

– Я выйду отсюда только после того, как этот гад получит свое заслуженное наказание.

Нет, нет, нет!

– Дьявольщина! – в конце концов вздохнул Снейдер. – Если я решу твою маленькую проблему, ты выйдешь под залог?

Кржистоф удивленно посмотрел на него.

– Конечно.

Снейдер поднялся.

– Хорошо, дай мне полчаса.

– Что ты задумал? – Кржистоф выпрямился. – Хочешь застрелить подонка?

На губах Снейдера появилась брезгливая улыбка.

– Это делается изощреннее.