Здравствуй, труп - Елена Саулите Страница 21

Павел вернулся домой в пятом часу утра. Измотанный бессонной ночью и подавленный исчезновением трупа, он с трудом передвигал ноги. Город еще спал, Градов бросил машину Сабины возле здания телекомпании, предварительно стерев отпечатки пальцев. Хотя, если и найдут, он всегда мог сослаться на давнюю любовную связь с девушкой, они частенько ездили на ее машине, следовательно, отпечатки ничего не значат. Коврик из багажника ее машины он тоже предусмотрительно поменял на свой, на случай если на нем ворсинки от текинского ковра остались. Он передвигался осторожно, задворками, никто не должен был его видеть, правда, при нынешнем раскладе, когда в игре появился некто, стащивший труп Каспарова, он ни от чего не застрахован. При этой мысли Павел похолодел, ему вновь сделалось дурно, он бессильно прижался к шероховатой стенке соседского гаража, пытаясь унять дрожь в коленях, сердце застучало с подозрительными перебоями.

— Мне сейчас только приступа не хватало! — прошептал он, стараясь дышать ровно и глубоко.

Через пару минут отпустило, он пощупал пульс и понял, что на этот раз обошлось. Стараясь ступать тихо, пробрался к забору, перелез через него (благо заборы между участками были символическими) и побрел к дому. В комнате Лизы горел ночник, она не спала. «Девочка моя, — тепло подумал он. — Переживает, а вот Маринке хоть бы хны! Нет мужа дома — и черт с ним!» Хотя, сказать по совести, он сам в этом виноват, его ночные отлучки — не редкость, и Марина, по первости метавшаяся с заплаканными глазами от окна к окну, постепенно привыкла к выходкам непутевого мужа и спокойно ложилась спать, зная, что он вернется под утро с виноватыми глазами и букетом. На этот раз цветов он не припас. Да и для Лизы хороших вестей не добыл, он мечтал войти и сказать: «Все, дочура. Тебе больше нечего бояться. Я все проблемы решил». Слезы благодарности на ее щеках и счастливый лепет: «Спасибо, папочка. Если б не ты…»

Э-эх, что же теперь будет? Куда исчез труп? Похоже, неприятности только начинаются.

Павел открыл дверь своим ключом, тихо разделся и побрел в кабинет. Уселся в кресло перед камином, понуро уставившись в его пустой черный зев. За спиной послышался легкий скрип половиц, и прохладные руки легли ему на плечи:

— Как ты, пап? — спросила Лиза.

— Нормально, — подавленно ответил он и умолк.

— Случилось что? Что-то нехорошее? — насторожилась дочь.

— Да нет. Все нормально. Нормально, — машинально повторял он, стараясь не смотреть ей в глаза.

— А почему ты глаза отводишь, пап?

— Устал я, Лизонька. Не тревожь. Посплю, и все пройдет.

— Ты у меня герой, пап. Правда-правда, — шепотом сказала Лиза и ласково погладила его руку.

— Да уж. Герой… — печально протянул Павел и убрал руку. — Преступником заделался на старости лет. Герой… — снова повторил он с горькой усмешкой.

— Но это же из-за меня, пап. Я во всем виновата. Ты ж ради меня, — и Лиза затряслась в беззвучном плаче. — Прости меня, папочка. Прости.

— За что, глупая. Не за что мне тебя прощать. Судьба-злодейка виновата. Не ты. И не я. Подло все, грязно, но выхода не было… Ты иди, поспи, утро вечера мудренее, — и он ласково потрепал ее по мокрой от слез щеке. — И я посплю. Скоро меня по милициям затаскают.

— Что-то еще случилось, да? Что ты скрываешь? — твердо спросила Лиза. Теперь она смотрела с вызовом. — Ты должен мне все рассказать. Может, я смогу помочь.

— Единственное, чем ты можешь мне помочь, — это подтвердить в милиции, что я и вчера, и сегодня всю ночь проспал на этом самом месте, — Павел ткнул пальцем в сторону застеленного клетчатым пледом дивана. — А теперь все. Иди, — он легонько подтолкнул растерянную дочь к двери. — Мне выспаться нужно, лапушка, — и он демонстративно улегся на диван.

Лиза послушно вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Павел в отчаянии уткнулся лицом в подушку и глухо взвыл, слезы хлынули из глаз, страх и тоска вцепились в грудь цепкими липкими пальцами. Что-то будет? Что-то с ними со всеми будет? С этой мыслью он забылся…

На следующий день город гудел, с раннего утра по местному телевидению велись репортажи с места событий, журналисты взахлеб комментировали происшедшее:

— Выстрелом в упор убита известная тележурналистка Сабина Тим! В ее квартире найден еще один труп — Дмитрия Шустова — сотрудника личной охраны мэра. Портфель, принадлежащий исчезнувшему бизнесмену Андрону Каспарову, оказался пуст. Лишь несколько банкнот достоинством в сотню евро, в спешке оброненные преступниками, свидетельствуют о похищении крупной суммы денег. Очевидно, Каспаров мертв, убит из-за пресловутых ста тысяч евро, находившихся в брошенном портфеле. Тело Каспарова до сих пор не обнаружено! Преступники скрылись, милиция, ссылаясь на тайну следствия, комментировать происшедшее отказывается.

Павел валялся перед телевизором, бездумно переключая каналы, но неизменно возвращаясь на местный. Мрачные репортажи о совершенных им убийствах странным образом возбуждали, он пересматривал их снова и снова. Неслучайно говорят, что преступников тянет на место преступления, Павла неудержимо влекло взглянуть на место вчерашней бойни — окровавленное тело Сабины, ее искаженное смертью опавшее лицо будто гипнотизировало. Его показывали крупным планом — оператор старался доставить обывателям максимум мрачноватого сомнительного удовольствия. Кадры убитой девушки сменялись изображениями трупа изрешеченного пулями телохранителя и валяющихся на полу смятых банкнот. Павел смотрел на дело своих рук и испытывал неведомые прежде чувства: гордости и тайного удовлетворения. От сознания собственной исключительности его просто распирало, он супермен, вся милиция города поднята на ноги, все его ищут, а он — вот он! Полеживает себе на диване и поплевывает на всех с высокой башни. Эх, если бы не проклятое исчезновение трупа Андрона! Можно было бы спокойно почивать на лаврах и втихомолку посмеиваться над всеми этими истерично визжащими болванами. А может, исчезновение Андрона — Сабининых рук дело? Что если они с секьюрити договорились прихлопнуть самого Павла, а денежки поделить между собой, предварительно закопав труп Андрона в укромном месте? Недаром он их так долго ждал. Скорее всего, так и было. Павел воспрянул духом. Как только он почувствовал себя в безопасности, страх улетучился, и, что уж совсем невероятно, — угрызений совести он тоже больше не испытывал. Ныл раненый бок, но, возомнивший себя неуязвимым, Павел чувствовал себя бодрым как никогда.

В комнату неслышными шагами вошла Лиза, Павел торопливо переключился на спортивные новости.

— Папа, эти двое, которых нашли сегодня утром?.. — она не договорила и уставилась на отца немигающим взглядом.

— О чем ты? — Павел прикинулся, что не понимает, о чем речь, и вопросительно воззрился на дочь.

— Не притворяйся, папа. Ты знаешь, о чем я.

— Ну хорошо. Тогда послушай своего мудрого отца. Тебе не нужно знать больше того, что ты знаешь сегодня. Я сделал все правильно. Так было нужно. Ты поняла меня? Ты веришь мне, девочка? — голос Павла заметно потеплел. — Ни о чем больше не беспокойся, слышишь?