Замок в облаках - Керстин Гир Страница 21

– С такими долгами? Кто, чёрт подери, даст нам кредиты на модернизацию? – снова перебил Роман своего брата.

Я удивилась, что он не вопил во всё горло, как обычно. Нет, он старался говорить тихо. Но это только усиливало эффект от его слов. – Господи, Рудольф, когда же до тебя дойдёт-то, в конце концов! Мы выдохлись, наше время истекло. Отель медленно умирает от старости, наши гости умирают от старости, да и сотрудники компании тоже. Взять хотя бы дряхлого конюха, которому ты всё ещё платишь зарплату, хотя ему давно пора в дом престарелых и он только распугивает постояльцев!

– Старый Штукки прекрасно работает на нас уже много лет, – возразил Рудольф. – Отель – его дом, другого у него нет, и выгнать его отсюда только потому, что он слишком стар, жестоко. И потом, он так хорошо ухаживает за лошадьми…

– В этом и заключается твоя проблема! – прошипел Роман. – У тебя начисто отсутствует экономическое мышление, ты слишком сентиментален. Включи, наконец, мозги! Предложение Буркхардта – наш единственный шанс. Мы сможем отделаться от этой развалины, погасить все наши долги, и у нас ещё останется кругленькая сумма, чтобы начать новое дело.

– Но этот человек – мошенник без чести и совести, готовый разрушить всё, что создали здесь наши дед и прадед, при этом ни на секунду не задумавшись. Кроме того, он некомпетентен. Ты вообще смотрел планы, которые он нам показывал?

– Меня они устраивают. Я люблю чёткие линии и современные интерьеры. Все эти аляпистые завитушки безнадёжно устарели.

– Но сто номеров вместо тридцати пяти! Из одной только малой музыкальной гостиной он собирается сделать три номера! А ведь этот зал помнит звуки скрипки Яши Хейфеца ^[8] и незабываемый голос Элизабет Шварцкопф! ^[9]

– Всё это было ещё до нашего рождения, Рудольф!

Я была уверена, что Роман пожал плечами.

– Но мы с тобой присутствовали, когда в нашей библиотеке читал свои произведения Отфрид Пройслер! ^[10] Из этой библиотеки Буркхардт собирается сделать гольф-салон. Как тебе может быть всё равно?! Когда я слышу его разглагольствования о парковках, канатных дорогах и гостевых апартаментах, меня прошибает холодный пот.

Меня тоже уже давно прошиб холодный пот. Я предполагала, что «Шато Жанвье» не приносит большого дохода. С сентября, когда я приехала сюда, здесь побывало очень мало постояльцев, но для меня стало ужасной неожиданностью, что дела настолько плохи. Неудивительно, что Дон Буркхардт-младший вёл себя так, как будто ему уже принадлежит весь отель, если его отец и впрямь собирался приобрести его и устроить здесь чёрт знает что.

– Буркхардт – ловкий делец, – продолжал Роман. – Нужно радоваться, что он вообще видит какие-то перспективы у этого Богом забытого клочка земли. Наш прадед давно умер, как и бабушка с дедом и наши родители, которые навязали нам это бремя, не спросив на то нашего согласия. Лично я больше не собираюсь лезть из кожи вон. Если ты и дальше будешь сопротивляться, я просто продам Буркхардту свою долю участия, а ты делай со своей долей что хочешь.

– Ты не можешь так поступить… – промямлил Рудольф.

– Очень даже могу, – возразил Роман. – Хочешь – подавай на меня в суд. Если наскребёшь денег на юриста, конечно.

На пару секунд в комнате воцарилось молчание. Я в своём шкафу снова задержала дыхание.

– Конечно, меня больше устроило бы, если бы мы действовали сообща, ведь мы братья, – в конце концов продолжил Роман таким деликатным тоном, какого я не ожидала от него услышать. – Рудольф, давай вместе достойно покончим с этим делом, прежде чем будет слишком поздно.

– Что же в этом достойного, если Буркхардт швырнёт нам на стол чемодан с деньгами неизвестного происхождения и потребует от нас продать ему наши души?! – с горечью произнёс Рудольф. – А о своём сыне ты не думаешь?

– Вот именно о нём я и думаю в первую очередь, – парировал Роман. – В отличие от нас он будет свободен! Свободен выбрать профессию, которая ему по душе, свободен выбрать место, где ему действительно захочется поселиться, свободен от этой вечной гири на ноге – от долгов, от ответственности. Сын слишком молод и, конечно, не поймёт меня, но на самом деле я делаю мальчику великое одолжение.

Оба Монфора снова на некоторое время замолчали.

– Но он любит отель, – прошептал наконец Рудольф. – Так же, как и я.

Роман застонал:

– Как мне надоела ваша дурацкая сентимента-альность! Кроме этой Богом забытой скалы, на свете есть куча замечательных мест, понимаешь? Почему ты так настроен против изменений и прогресса?

Его слова зазвучали тише, как будто он удалялся. В конце концов я услышала звук хлопнувшей двери, а затем – шаги на лестнице.

– Подожди! – Вздохнув, Рудольф, вероятно, последовал за ним. – У нас есть на чём сэкономить. У меня, конечно, сердце кровью обливается, но, например, кондитерская мадам Клео – это роскошь, от которой мы можем отказаться. Что сказал Одерматт из банка? Он же собирался всё ещё раз просчитать…

Ответ Романа я уже не расслышала. Ещё несколько минут после того, как голоса и шаги братьев Монфор затихли, я неподвижно стояла в своём шкафу и только потом заметила, что моё сердце колотится как сумасшедшее и мне не хватает воздуха.

Я осторожно нажала на дверцу шкафа изнутри, приоткрыла её и выскользнула из своего убежища. Но слишком поздно обнаружила, что перед шкафом снова кто-то стоит.

Незнакомец вытаращился на меня с таким же изумлением, как и я на него. Правда, он пришёл в себя значительно быстрее.

– Смотри-ка, – произнёс он по-английски, – горничная в шкафу…