МоLох - Наталья Андреева Страница 21

Бобров с самого утра ждал, что его вызовут в кабинет директора, где обосновались «повар» с Квашниным, и начнут допрашивать. Но никого туда не заводили, да и «повара» сегодня в банке не было. Квашнин приехал к полудню, всем своим видом давая понять, что ему тут делать нечего. Банковская отчетность его мало интересовала.

Клиентов было, кот наплакал, видимо, слух о том, что в банке «Счастливый» побывала полиция, по городу гулял. Бобров в своем валютном отделе откровенно скучал. От скуки он пошел бродить. У Боброва были две ипостаси незапланированного перемещения по банку и вообще по Чацку: бродить и шататься. Под «шататься» он имел в виду бессмысленное передвижение без всякой цели, просто убить время. А под «бродить» перемещение без цели, но со смыслом. Можно было на что-нибудь набрести. Или на кого-нибудь. Хотя бы на мысль.

Сегодня Бобров набрел на Протопопова и Олега Миллера, которые вышли на улицу покурить. Приближался обед. Сам Бобров не курил, но от скуки был не прочь понежиться под майским солнышком и обменяться новостями. Кто что думает по поводу убийства и пустой банковской ячейки? На Миллера Бобров особо не надеялся, Олег был туп и хорошо умел разве что петь. В банк его взяли за красоту, он очень уж нравился клиенткам, в особенности дамам в возрасте. Внешность у Миллера была слащавая: правильный овал лица, глаза синие-пресиние, волосы светлые, почти белые, Бобров даже подозревал, что Миллер их подкрашивает. И еще Олег все время глупо улыбался. Потому что улыбался на автомате, безо всякого повода. Вот и сейчас, увидев на улице Боброва, Миллер улыбнулся и сказал:

— Похоже, посиделки у Зиненок закончились. Там теперь все время торчит Квашнин.

«Ну и чему ты лыбишься?» — хотелось сказать Боброву. Но рядом с Миллером стоял Колька Протопопов, начальник охраны, и Бобров решил Олега с его тупой улыбкой проигнорировать.

— Коля, тебя уже допрашивали? — без обиняков спросил он.

— На предмет? — оторопел тот.

— Так мы все теперь под колпаком. Убийство женщины и кражи из ячеек напрямую связаны. В этом замешан сотрудник нашего банка.

— Кто тебе это сказал? — заволновался Миллер. — Почему связаны? Как?

«Идиот», — чуть не вырвалось у Боброва. Но толку объяснять что-то тупому Миллеру? Поэтому Бобров обращался исключительно к Протопопову:

— Повар Квашнина тебя чем-нибудь нагрузил? Привлек к расследованию, или действует в одиночку? Ты, как-никак, начальник банковской охраны!

— Никуда он меня не привлекал, — продолжал обижаться Протопопов, который, похоже, весь был в предстоящей свадьбе с Зиночкой. — Записи с камер только изъял. Причем все. Аж за год!

— А зачем? — продолжал тупить Миллер.

— Олег, бога ради, заткнись, — не выдержал Бобров.

Теперь обиделся и Миллер. Бобров хотел уже, было уйти, потому что на разговоре сразу с двумя обиженными можно было поставить крест, но на крылечко вышел Свежевский. Прищурился на солнышко и достал из кармана пачку сигарет. Сказал:

— Денек-то, а? Как по заказу.

— Ага, — хмуро сказал Бобров. — Перед казнью самое оно на солнышке погреться.

— Он все время нас пугает, Стас, — пожаловался Миллер. — Будто кто-то из банковских причастен к убийству. А полиция говорит, что это было ограбление. И я так думаю.

— Думаешь?! — возмутился Бобров. — Олег, думать это явно не твое. Ты думал, что американцы не были на Луне, пока я не доказал обратное.

— Ничего ты не доказал! — возмутился Миллер. — Это невозможно доказать! Ты что там был, на Луне, вместе с ними?

— На Луне был ты, в раннем детстве, и свалился с нее, — огрызнулся Бобров. — Причем, крепко ударился головой.

— Андрей, ты сегодня дерганный какой-то, — внимательно посмотрел на него Свежевский. — Мы все уже привыкли к твоим подколкам, ты же москвач, — с иронией сказал он. — Но, по-моему, головой ударился ты.

— Ага. О брюхо Квашнина, — ляпнул Протопопов. Бобров побагровел.

— А помнишь, Стас, месяцев пять назад ты говорил, что к сорока годам собираешься стать миллионером? — внезапно сказал Миллер.

Бобров уже привык, что Олег лепит глупости, не задумываясь. Но сегодня реплика была удачной.

— Когда я такое говорил? — Свежевский аж закашлялся.

— Я тоже помню: говорил, — кивнул Протопопов. — У Зиненок, под Новый год. Еще говорил, что ради этого ты готов на все. Мы тогда еще поспорили. Можно ли говно жрать, или нет? А когда ты сказал, что ради денег можно сожрать все, что угодно, Андрюха предложил нам всем насрать, и скинуться в общак. Чтобы ты доказал свои слова. А ты уперся, что меньше чем за десять лямов не согласен съесть кучу нашего говна. Десяти лямов у нас не было, и мы заспорили. Чуть не подрались, это я помню.

— Так мы же пьяные были!

— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, — довольно умно заметил Миллер.

— Мужики, только не надо об этом говорить москвичам, — взмолился Свежевский. — Пьяный я был.

— А чего ты так боишься? — насторожился Бобров.

— Да он в принципе трус, — презрительно сказал Протопопов.

— А ты храбрый, да? — накинулся на него Свежевский. — Я посмотрю, как ты в штаны не наложишь, когда за тебя этот повар возьмется.

— Ты хочешь сказать, что я, начальник охраны, мог взять эти деньги?! — Колька Протопопов ударил себя огромным кулачищем в могучую грудь. У Боброва аж в ушах зазвенело. От Кольки пошла мощная ударная волна, так он был зол.

— А у кого был доступ к записям с видеокамеры? Кто лучше тебя знает, как устроена сигнализация? Как вообще организована охрана банковского хранилища? И у кого, в конце концов, скоро свадьба? Тебе ведь деньги нужны до зарезу. Больше, чем нам всем. Ты Зинаиду сколько добивался? Она тебе три раза отказывала, все знают. И вдруг согласилась. Значит, у тебя появились деньги, и она больше не считает тебя ничтожеством, — Свежевский торжествующе обвел всех выпученными глазами.

Эти Свежевские почти бесцветные глаза навыкате Боброва раньше веселили. Он еще сострил однажды у Зиненок, что у Стаса на обоих глазах будто бельма. Свежевский тогда смертельно обиделся. Но сегодня его глаза Боброва уже не веселили. Он видел, что Стас напуган и пытается защищаться. Неужели это все-таки он?!

— Ты, ты, ты… — Протопопов аж задохнулся от возмущения. — Зина-то здесь причем? — сказал, наконец, он. — Зину не трожь, слышишь? — он угрожающе двинулся на Свежевского.

Бобров хотел, было, вмешаться, но на крыльцо выскочила растрепанная Шурочка с криком:

— Вот они где!

— Что, в нашем банке, слава богу, пожар? — не удержался от ехидства Бобров.