Невидимая река - Эдриан Маккинти Страница 21

Бармен. Черный, лет сорока пяти, лысый, громадные сильные руки, способные свернуть шею кому угодно.

— Мне пиво, пожалуйста.

— Документы при тебе?

— Не понял?

— Удостоверение личности.

— Зачем?

— Ты не здешний?

— Нет.

— Только с двадцати одного года можно выпивать в таких заведениях.

— Мне двадцать четыре. Некоторые дают больше.

— Я не шучу. Документы?

— А, секунду, у меня паспорт с собой.

— Это другое дело, дай-ка глянуть.

Я протянул ему свой паспорт, он уставился в него. Как, интересно, он смог хоть что-то увидеть в такой темноте?

— Из Англии приехал? — спросил бармен, продолжая разглядывать паспорт.

— Ага.

— Турист?

— Точно.

— До этого бывал в Денвере?

— Нет.

— Для лыж уже поздновато, — сказал он, при этом его лицо скривилось в смущенной усмешке.

— Я не катаюсь на лыжах, — успокоил его я.

— Какое тебе пиво?

— Без разницы.

— «Куурс» пойдет?

— Вполне.

Бармен налил мне пива и поставил передо мной:

— Три доллара.

Я дал ему пять долларов и, памятуя сцену из какого-то фильма, оставил доллар на чай.

— Турист, значит. А я здесь родился. Коренной житель, что большая редкость. Ты вот знаешь, какое здание в Денвере было построено самым первым?

— Нет.

— Бар, — сказал он, довольный собой.

— Ну да!

— Ну. А после него какое, знаешь?

— Откуда!

— Бордель.

— Потрясающе!

— Знаешь по ящику сериал «Династия»?

— Ну да.

— В Денвере снимали.

— Брешешь!

— Точно говорю!

Я допил пиво и заказал еще. Во мне нарастало беспокойство. Дело в том, что мне до смерти нужно уколоться, уверял я себя. Просто хочется. Бар стал наполняться. Пара невразумительных типов, компания студентов колледжа. Четверо ребят, четыре девицы. Может, они в курсе дела. Парни все коротко стрижены, мускулисты, выглядят как переодетые копы, так что, может, у них лучше не спрашивать. Лучше у бармена. Я откашлялся.

— Кстати, — начал я, — я слышал, у вас тут с наркотиками напряги?

— Серьезно? — Его лицо словно окаменело — ничего не выражает.

— Ну да.

— Хм.

— Ну, знаете, трава, герыч, все такое.

— Ты уверен? — спросил он, глядя на меня с недоумением.

— Такие слухи ходят.

Он протер стойку бара и обслужил клиента на дальнем конце, очевидно, что-то про себя обдумывая. Ясное дело, я чужак, он, черт подери, видел мой паспорт.

— С тебя двадцать баксов, — сказал он тихо, подойдя ко мне.

Я не был ему должен. Я расплатился за оба пива, оставил чаевые. Тем не менее достал из бумажника двадцатку и положил перед ним. Он взял и положил в карман.

— Я слышал, — начал он не торопясь, — что самые большие трудности с товаром за шатром Армии спасения, что на перекрестке Колфакса и Гранта. Так мне говорили. Еще я слышал, что тебе лучше шепнуть, что тебя направил Хаки.

— Хаки?

— Ага.

Я отставил пиво, взял свою бейсболку и чуть ли не бегом покинул помещение. Стремительно наступала ночь, на Колфаксе было полно проституток — худых чернокожих и латинского вида девиц, на первый взгляд — не старше пятнадцати. Большинство под кайфом. Вероятно, крэк. Они нервничали, ждали, когда подъедут машины. По сторонам слонялись сутенеры, барыги, сопляки, мордовороты, и никто явно не опасался копов или того, что их заметят. Я нашел то место, где помещалась Армия спасения, и зашел со двора. Мусор, слабый свет из окон. Около дюжины людей что-то сосут из коричневых пакетов. Немолодые, в основном белые.

Первый, кого я заметил, выглядел стариком, бледный, худой, он пил водку. Гнилые зубы и кровоточащие десны — жуткая вонь.

— Слушай, мне бы догнаться, я от Хаки, — сказал я.

Он посмотрел на меня.

— Тебе к Малышу. Ты коп? — спросил он.

— Нет.

— Смотри, не окажись, часом.

Я кивнул: мол, принял к сведению угрозу. Хотя что он мог мне сделать? Подышать на меня?

— Эй, Малыш! — заорал он. — К тебе пришли!

Малыш возник откуда-то из тени. Он действительно оказался малышом. Может, лет шестнадцать. Испанец, неплохо одет, джинсы и черная ковбойка. Идет не торопясь, дымит сигаретой. Это дилер? Если так, то чего он околачивается среди этих нищих белых жлобов, которые в три раза старше его самого?

Он подошел:

— Ты не коп. Я все копы знать.

— Я в курсе. Меня Хаки направил.

— Хаки?

— Да.

— Чем нужен? — спросил он, подозрительно прищурившись.

— Дозу, ну, короче, порошок, герыч, героин.

— Сколька?

— Ну, не знаю, раз на семь.

— Что говоришь? Ты из где?

— Из Ирландии.

— Это есть где?

— Англия.

— Покажи свой денег, — сказал он. На его щеках заиграл румянец.

Я открыл кошелек, он посмотрел на меня. У него был шрам внизу подбородка. Я стал нервно чесать в бороде. Он вынул из моего кошелька пять двадцатидолларовых бумажек, сложил к себе в карман, молча дошел до двери и скрылся внутри. Я ждал минут десять. Меня что, развели? Просто ограбили? Это было бы самой тупой разводкой в мире. Кому жаловаться? На деньги мне было плевать. Мне был нужен этот чертов героин. Грабьте, все забирайте, только дайте мне мою гребаную дозу.

Солнце скрылось за горами, а я все стоял, наблюдая, как его косые лучи подсвечивают белые полосы от самолетов, летящих на запад.

Показалась Венера. Небо стало темно-синим.

Со стороны Колфакса ко мне шаркающей походкой подошел оборванец с коричневым бумажным пакетом.

— Это тебе, — сказал он.

Я открыл пакет, внутри оказался пластиковый мешочек с белым порошком. В такой ситуации легко наколоться — могут впарить что угодно, поэтому я вскрыл упаковку и проверил содержимое. Молочного цвета, кисловатый, настоящий Маккой.

— Где берете? — спросил я у оборванца.

— Понятия не имею, — ответил он.

Мне хотелось знать, где был произведен героин — в Бирме, Афганистане или в Южной Америке. Хотелось выяснить, насколько он чистый, но человек, доставивший мне товар, был сильно пьян и ничего не знал, короче, он был бы крайним на тот случай, окажись я копом. Я положил добычу в карман и трусцой побежал в гостиницу. Ночь. На улице почти никого. Я срезал через Капитолий, никто и не заметил.