Русский с «Титаника» - Владимир Лещенко Страница 21

Супруг оказался домашним тираном и бешено, не по-немецки ревнивым, к тому же скупым воистину, как Шекспировский Шейлок. Одержимый желанием стяжать богатство, он пускался в сомнительные затеи, быстро съевшие и без того невеликий капитал. Ее маленькое приданное и даже кольцо с бриллиантом, присланное из Америки тетушкой Мишеля, – все ушло в аферы и махинации. После двух лет брака, не увенчавшегося рождением детей, она была готова бежать, куда глаза глядят, но, как оказалось, это было лишь началом. Состояние катастрофичеси таяло, а ворох неоплаченных счетов рос. В доме появились новые знакомые мужа. Их он представлял как коммерсантов, но при взгляде на них Елена нередко ощущала безотчетный испуг. И вот супруг затеял очередную аферу и влез в долги, а отдавать было нечем… И тогда один из новых его компаньонов, некий Ван Фельден, темный и нечистоплотный делец, потребовал у Кнорринга молодую жену в уплату процентов…

– То есть как? – невольно вырвалось у Юрия.

(Слышать он про такое слышал – уголовные проигрывали в карты своих веселых девок, а купцы – любовниц, но законную жену?! В просвещенных Европах?!)

Елена всхлипнула.

Как-то под вечер ее муж явился в компании Фельдена, пьяный и рыдающий.

– Вы, мадам, поедете со мной, – глядя на нее масляно блестевшими глазами, сообщил с улыбкой Ван Фельден.

«Хелен, прости! Прости!» – пьяно бормотал супруг вслед, пока его компаньон уводил совершенно впавшую в прострацию Елену.

В гостинице Ван Фельден повалил ее на кровать, хрипло дыша и срывая с нее одежду.

И тогда девушка вырвалась и, изо всех сил стукнув насильника канделябром, убежала.

Вернувшись домой, она застала мужа уже остывающим. Тот выстрелил себе в висок, а в передней на столике лежала повестка в суд по делу о банкротстве.

Дальнейшие несколько дней пролетели как в каком-то полусне. Вагоны, дешевые гостиницы, ощущение подступающего безумия…

Пришла она в себя только в Шербуре, и первое, что увидела, был входящий в гавань «Титаник».

И бедняжка снова зарыдала.

– Вот, все что у меня есть. – Она сунула руку в карман платья и вытащила маленький кошелек из тисненой кожи.

Был он довольно тощ, и при движении руки в нем сиротливо звякнуло несколько монет.

– Десять фунтов всего… Все, что осталось… Немного, правда? – голос ее дрогнул, и Юрий только сейчас понял, что та держится лишь последним отчаянным напряжением сил.

Пересохшими губами девушка что-то слабо и еле слышно шептала. Сыщик наклонился и приблизил ухо к ее губам.

– Юрий, я должна вам сказать… Тебе сказать…

Она расплакалась, а потом вдруг прижалась к нему и принялась исступленно целовать.

– Люби меня… – прошептала она сквозь слезы. – Я хочу этого… Мне это нужно…

«Что за?.. Я не могу!.. Я не должен!!»

Но руки девушки уже лишили его воли: они скользнули по его спине и плечам, как по волшебству стянув с него рубашку. Сама Елена меж тем сбрасывала с себя одежды, пока на ней не осталось ничего.

Вот она перебросила через плечо платье, одним махом скинула нижнюю юбку и чулки с подвязками.

«Господи! Да что же я делаю?! Что за наваждение?..» – спросил сам себя стряпчий, да и замер, покорившись судьбе окончательно…

…Потом они тихо лежали рядом. Ростовцев смотрел в потолок. Елена рядом свернулась клубочком. Голова девушки расположилась у Юрия на плече, и он молчаливо наслаждался ощущением ее присутствия, легкостью тела, шелком волос на своей щеке.

Труп барона, страх мистера Смита и мистера Исмея и все прочее могли подождать.

Он и сам не заметил, как погрузился в сон…

Проснулся Юрий так же внезапно, как и заснул.

В каюте стояла тишина.

Елена лежала неподвижно, натянув одеяло до самой шеи.

Девушка медленно подняла густые ресницы, ее сапфирового цвета глаза были слегка затуманены.

– Вы, наверное, сочли, что я шлюха, раз легла в первый же день знакомства в постель к мужчине? Я прошу вас, поймите… У меня нет во всем мире ни одного человека, к которому бы я могла обратиться в эту минуту муки и страданий. Я еду к тетке мужа, от которого уже полгода не имею известий. Я даже не уверена, жива ли она? Что ждет меня в чужой стране? Помогите мне, господин Ростовцев… Юрий… – прошептала Елена. – У меня нет ничего, кроме себя самой… моего тела… Я же прошу так немного… До Нью-Йорка приютите меня в этой каюте, дальше я сама… Я смогу сойти с корабля незаметно… надеюсь. А если меня найдут сейчас, то наверняка вернут обратно… – собравшись с силами, вымолвила она еле слышно.

Юрий молча погладил ее по голове.

Он знал, что может ждать одинокую девушку в трущобах любого цивилизованного города, в лабиринтах сомнительных гостиниц и притонов. Что могут сделать с одинокой беззащитной молодой женщиной портовые грузчики, матросы или пьяные докеры. Над ней легко надругаются, а потом убьют, сбросив тело ночью с причала с камнем на шее… Или еще что-то…

Знал он это не из газет и даже не из полицейских отчетов.

В его практике был случай…

Тогда он разбирал дело мошенников из «Эмиритальных касс “Блаженный покой”», обиравших одиноких стариков, желавших обеспечить себе достойное погребение. Следом за жуликами Юрий отправился в Одессу и там через старого знакомого по Сибири заодно подрядился отыскать двух юных беглецов – гимназистку старшего класса, дочь греческого купца, и ее сверстника – сына комиссионера-еврея.

Парочка, как у Шекспира, полюбила друг друга со всем пылом юности (и отсутствием мозгов) и до времени сделалась четой – без обрядов и благословений. А поскольку семьи были категорически против, молодые решили в духе дурацких романов бежать. Само собой, прихватив наличность из родительской кассы – девушка одиннадцать тысяч, а гимназист – тринадцать.

И…

И все…

Думали ли юные создания начать новую жизнь с деньгами вдали от непреклонной родни и законов враждующих религий и племен, или просто желали пересидеть грозу, а затем пасть в ноги родителям, Ростовцев не знал, да и не важно это.

Но напрасно родители ждали возвращения блудных детей или хотя бы весточки, обещая негодникам то адские кары, то все простить. Юнец и дева как в воду канули. Сыскное отделение тоже ничего не добилось…

Юрий искал два месяца, но дальше того, что молодого господина, похожего на разыскиваемого Лазаря Ройзмана, видели на Молдаванке в кабачке, где бывают контрабандисты, не продвинулся. На этом все и кончилось.

Девушку нашли случайно спустя без малого год в стамбульском борделе – сломленную, больную, опустившуюся, пристрастившуюся к опию и гашишу… Она все же нашла в себе силы передать письмо в русское посольство. Сколько денег потратили родители несчастной, чтобы дело не получило огласки, один Бог знает. Уже в Одессе, как написал знакомый, она рассказала, что случилось с ее возлюбленным – турки, подрядившиеся переправить их в Стамбул, зарезали парня еще в море, перед этим гнусно надругавшись. И только потом взялись за рыдающую девушку…