Пик интуиции - Наталья Андреева Страница 20

Она еще долго не решалась снова зайти в воду. Сразу после завтрака Марьяна предложила пойти на южную часть острова и посноркать там. Вениамин с охотой согласился:

– Я читал в отзывах, что лучший риф у водных вилл. А они как раз на южной стороне. Надо подзарядить видеокамеру.

Когда он ушел в бунгало, Марьяна положила руку Варе на плечо и ласково спросила:

– Ну? Как ты?

На другой день после того, как Варя едва не проиграла борьбу с коварным океаническим течением, ее подругу словно подменили.

– Я даже не думала, что ты так плохо плаваешь, – с удивлением сказала Марьяна.

– Мы же с тобой столько раз отдыхали на море вместе! Ты все видела!

– Да ты вместе со мной к буйкам плавала!

– Да, плавала. Потому что знала: если я устану, то всегда могу полежать на волнах, подержаться за твое плечо.

– А здесь что изменилось?

«Ты изменилась, – хотелось сказать Варе. – Ты стала похожа на хищницу, которая выслеживает добычу. Ты теперь не ходишь, а крадешься. Конечно, это можно объяснить тем, что мы босые ходим по песку, твою новую походку. А твои глаза? Почему они так блестят? Восторг от Мальдивских красот или азарт? Что ты задумала, Марьяна?»

– Давай-ка, надевай футболку, – Варина подруга была настойчива.

Накануне они зашли в местный «бутик», и Марьяна настояла на том, чтобы Вениамин купил жене футболку с длинным рукавом, для снорклинга.

– А не то она обгорит, – сказала Марьяна, указывая на Варю.

– А ты уверена, что она вообще полезет в воду после вчерашнего? – с усмешкой спросил Вениамин.

– Уверена. Я ее уговорю.

Варя поняла, что стала яблоком раздора между мужем и подругой. Оба хотят ее перевоспитать, вопрос, кому это удастся первому? Чье влияние на Варю Коняеву больше? Как будто это вопрос жизни и смерти! От скуки, что ли? Оттого, что здесь, на Мальдивах, заняться особо нечем?

– Милая, ты должна преодолеть свой страх, – ласково шептала Марьяна, бабочкой порхая возле нахохлившейся Вари. – Посмотри, какое ласковое море! Ни ветерка, ни облачка. Даже маленькие дети купаются.

– Они в жилетах, – с опаской сказала Варя. – Дайте мне спасательный жилет, и я тоже полезу в воду.

– Не дури, – будто огромный рассерженный шмель гудел с другого бока Вениамин. – Ты же взрослая девочка. И ты прекрасно держишься на воде. Все проблемы у тебя в голове. Надо преодолевать свои страхи.

«Что ж ты-то не преодолеваешь? – мысленно усмехнулась Варя. – Вон у тебя, нож висит на бедре, за ремнем! Рифовую акулу боишься? Они же безобидные! Или мурену? Зачем тебе нож, Венечка?»

В воду она все-таки вошла, поддавшись уговорам. Народу вокруг было много, и на берегу, и в воде. Мало того, вдоль берега курсировал водный мотоцикл, катая желающих на «ватрушке». Желающие, мужчина и женщина, развалились на ней, как на диване, правда, оба одетые в оранжевые спасательные жилеты. Никто ничего не боялся. И Варя решилась.

Она надела ласты и вошла в море задом, осторожно пятясь к проходу в рифе. А когда обернулась, увидела совсем-совсем близко мерно покачивающийся на волнах оранжевый спасательный круг. Варе захотелось погладить его рукой, чтобы убедиться в его реальности. Бояться нечего. Здесь безопасно. И она легла на воду, лицом вниз.

И сразу увидела большущую рыбу, похожую на жар-птицу. Темно-красную, густого, почти что винного цвета, с причудливыми плавниками-перьями, с пышным хвостом и желтой полосой на носу, напоминающей птичий клюв. Рыба мелькнула перед Варей и исчезла, словно поманила в синюю бездну, за собой. «Ах ты, зазывала! – усмехнулась Варя. – Но – красавица! Настоящая фотомодель!» Больше Варя жар-птицу не видела. Эта рыба была самой пугливой из всех, самой загадочной и почти что самой красивой. Потому что огромные попугаи, переливающиеся, как радуга, затмевали всех остальных обитателей рифа.

Боже, как же он был красив! Варя в одно мгновение позабыла о своих страхах. Вода была прозрачная, как девичьи слезы, солоноватая, но не терпкая, и не ела глаза, попадая ненароком в маску. Виден был каждый камешек, каждая точечка на разноцветных рыбьих плавниках и каждая чешуйка. Огромный попугай неторопливо обгладывал мертвый коралл своим клювом-ртом и подпустил Варю к себе совсем близко. Она долго разглядывала и клюв, и радужные переливы чешуи, от головы до хвоста, которые вспыхивали особенно ярко при солнечных бликах, когда попугай отрывался от коралла и неторопливо отплывал на мелководье. Варя погналась, было, за ним, но едва не напоролась на камень.

У нее глаза разбегались. Столько же здесь, на рифе, было ярчайших красок и необычных форм! Носы-клювы, носы-хоботки, носы-иглы, носы-рога и просто носы, которые повсюду атаковали кораллы, отчего под водой стоял непрерывный сухой треск. Вскоре Варя даже научилась различать его оттенки. Когда расставался со своей пористой плотью коралл, а когда, не умолкая, трещали рыбы, радуясь своей сытости и легкости, с которой им достается добыча.