Второе рождение Венеры - Чингиз Абдуллаев Страница 20

Стефания рассмеялась. Поднялась и очень спокойно, словнобыла перед бассейном, сняла свои белые бриджи и села за стол. Фигура у неедействительно была великолепная. Глядя на нее, трудно было предположить, что уэтой женщины двое уже взрослых сыновей. Она была в светлом шелковом белье,которое ничего не скрывало. Но ее, похоже, не очень волновали такие мелочи.Зато Мильви вспыхнула еще раз, а Катиба нахмурилась, словно красивое телоитальянки было вызовом всем остальным. На самом деле подсознательно всехволновал только один вопрос. И это был не столько вопрос этики или скромности,сколько обычная женская ревность к совершенному телу сорокалетней женщины.

Следующий круг принес самую маленькую карту Каролине. Всеждали, что она снимет свою блузку. Но вместо этого Каролина сняла свою юбкумиди и положила ее на диван. И вернулась к столу.

– Почему не блузку? – не выдержал Вацлав.

– Мне так больше нравится, – ответила Каролина, даже непосмотрев в его сторону, – или я должна согласовывать этот вопрос с нашимкрупье?

– Нет, – ответила Кристина, – это ваше право.

– Спасибо, – кивнула Каролина.

Самую большую карту получил Дронго. Все посмотрели на него,ожидая, какое имя он назовет. Вместо этого он поднялся, взглянул наприсутствующих и начал стаскивать правый носок.

– Что вы делаете? – не выдержала Кристина.

– Снимаю одну вещь, – невозмутимо пояснил Дронго, – я немогу назвать имя ни одной женщины. Приходится раздеваться самому.

– Вот вам образец настоящего джентльмена, – растрогаласьКристина.

– Вы всегда такой благородный или притворяетесь? – спросилаСтефания.

– Конечно, притворяюсь, – ответил Дронго.

– В этой дурацкой игре пока только одна пострадавшая, –пожаловалась Мильви, – и это я. Мне кажется, что Кристина нарочно всеподстроила.

– Вот так всегда, – развела руками Кристина, – я хотелатолько пошутить, но вместо этого нажила себе личного врага.

Седьмой круг выявил победителя – Динару. И проигравшую –снова Катибу. Марокканка оглядела присутствующих и покачала головой.

– Я не могу, – призналась она, – просто не могу раздеться вприсутствии этого мужчины, – она показала в сторону Дронго.

– А мое присутствие вас не смущает? – немного обиженнымтоном спросил Вацлав. – Или вы намекаете на мое отношение к женщинам?

– Нет-нет, – быстро ответила Катиба, – вы не совсемпонимаете. Дело совсем не в этом. Офицер полиции сказал, что он из Баку. Этосовсем другое дело.

– Не понимаю, почему вам не нравится его город, – сказалаКаролина. – Кажется, это столица Азербайджана?

– Город ни при чем, – у Катибы появилось какое-то упрямоевыражение на лице, – он мусульманин.

– Послушайте, Катиба, это всего лишь игра, – попыталасьурезонить ее Стефания, – всего лишь обычная шутливая игра. Я вас не совсемпонимаю. Почему вы ходите с нами на пляж и купаетесь вместе со всеми на пляже идаже загораете топлес, а сейчас неожиданно для всех становитесь таким символоммусульманского фундаментализма.

– Это разные вещи, – ответила Катиба, – вы не можете меняпонять. Я не могу раздеться в его присутствии.

– А на пляже, который находится в нескольких метрах от нас,в присутствии сотен мужчин, можете? – насмешливо уточнила Стефания. – Мнекажется, что это не совсем логично.

– Может, она объяснит нам свое поведение? – спросилаКристина. – Что случилось? Вы сами понимаете, господин эксперт?

Дронго молчал. Он прекрасно понимал, в чем дело, но несобирался комментировать поведение Катибы Лахбаби. Подобная ситуация произошлас ним в прошлом году в Марбелье. Он приехал на фешенебельный курорт Пуэнто–Романо и обнаружил там своего знакомого, прилетевшего в Марбелью из Баку. Тотбыл отличным пловцом и предложил Дронго устроить заплыв на время. Дронго сразуотказался. Выросший у моря, он, к удивлению многих, плохо плавал. Поэтому оностался на берегу, наблюдая за своим другом. Рядом загорали сразу десятка дваженщин, привычно подставивших свои обнаженные груди яркому солнцу. Особенновыделялась группа загорелых молодых женщин, которые были в узких бикини,напоминавших скорее тонкие полоски. Они не обращали внимания на проходившихмимо мужчин, надев темные очки и вытянувшись на лежаках. Знакомый Дронго вышелиз моря и весело сказал по-азербайджански:

– Здесь прекрасное море, – он добавил к этомусловосочетание, которое можно перевести как «слава богу», или «машалла». Этоарабское слово одинаково звучит на всех языках. Женщины встрепенулись. Однаподняла голову и прислушалась к их разговору, другая сняла очки. Третья закрылагруди.

– Они мусульмане, – в ужасе закричала первая.

Все пять молодых женщин сразу вскочили, хватая одежду иприкрывая свои тела. Они с криками побежали к раздевалке. Знакомый Дронгоизумленно смотрел на этих женщин, не понимая, что происходит.

– Почему они так повели себя? – испуганно спросил он.

– Ты мусульманин, они поняли это по твоему восклицанию, –пояснил Дронго, – поэтому испугались и убежали. Очевидно, эти женщины изсоседних арабских стран.

– Но они загорали на пляже в присутствии десятков другихмужчин, – показал на остальных мужчин его знакомый, – почти раздетыми.

– Именно поэтому, – кивнул Дронго, – эти женщины вполнесовременные и независимые. Но и они подвержены ряду условностей. Для них чужиемужчины, отдыхающие на этом пляже, не существуют, как не замечали своих евнухови рабов обитатели гаремов. Но мусульманин-мужчина – это уже настоящий мужчина,который не должен видеть их раздетыми. Такая своеобразная точка зрения. Ведь тыобрезан, как мусульманин или иудей, а значит, с их точки зрения являешьсянастоящим мужчиной.

– Какая-то непонятная логика.

– Наоборот, все очень логично и понятно, – возразил Дронго.

Он хорошо помнил этот случай. И поэтому молча сидел, глядя,как остальные возмущаются нелогичным поведением Катибы. А затем достал телефони набрал номер миссис Хальдорф. Но ответа не последовало. Телефон былпо-прежнему отключен.

– Что за непонятное упрямство? – недоумевала Кристина.

– Это не упрямство, – возразила Катиба, – я просто не могуздесь оставаться. Игра зашла слишком далеко.

– Это нечестно, – снова попыталась убедить ее Кристина.

– Я ухожу, – твердо произнесла Катиба, – ничего больше яснять не могу.

– Вот это новость, – сказала Мильви, – я сижу тут ужеполчаса, а ты уходишь.

– Я не могу, – повторила Катиба, – это не для меня.Извините, но я выхожу из игры.