Оправдание - Константин Бушуев Страница 20

Поднимаясь в лифте, Зина Лебедева пыталась угадать: попросят у нее показать удостоверение или не попросят. Если не попросят, все пройдет гладко. Если попросят, все тоже пройдет гладко. Дело в том, что несколько лет назад отцу довелось отмазывать от уголовной ответственности шайку каких-то проходимцев, занимавшихся мошеннической деятельностью и активно пользовавшихся фальшивыми корочками. Отмазать получилось качественно, проходимцы отделались условными сроками и были столь признательны Валерию Лебедеву, что пообещали снабдить его любыми документами, какие понадобятся. Отец не стушевался и заказал пару полицейских удостоверений, произведя себя в подполковники, а дочь − в капитаны. Понятно, что липовыми ксивами они направо-налево не светили, применяли только тогда, когда действительно была надобность.

В случае с Галиной Абрамовой надобности не возникло. Рано располневшая женщина с крашеными волосами и опухшими глазами удостоверение у Зины не спросила, сразу провела на кухню.

− Галина Степановна, хоть мне и неудобно отнимать ваше время в такие дни, но я вынуждена задать вам несколько вопросов, − начала играть Зинаида. — Вы лучше всех знаете убитого. Он − ваш сын. Жил он вместе с вами, насколько я поняла со слов моих коллег. Вы каждый день общались, он с вами делился своими мыслями… Самое главное, что представляет интерес для следствия: его враги. Или недоброжелатели. Кто мог желать ему зла?

Женщина тяжело вздохнула. Сидела, по-деревенски подперев подбородок кулаком. Неуверенно собиралась с мыслями.

− Не знаю я, милая, − наконец выдавила она, − ума не приложу. Он мне мало о своем житье-бытье рассказывал, Коленька-то. Ну да, жили вместе. Да только он в последнее время как-то отдалился от меня. Домой только ночевать приходил, да и то не всегда. Придет, да и спать ляжет, все молча…

− А где же он пропадал? Чем занимался?

− Учился… В Академии, как-то она правильно называется, уж не помню.

− А кроме учебы?

− Вроде бы в студенческой самодеятельности участвовал. Он у меня пел хорошо. Ах да, еще на пейнтбол ходил, знаете, игра такая есть, когда люди на две команды делятся и друг в друга краской стреляют. Да молодец он у меня был. Я ведь деревенская, в Город переехала, когда замуж вышла, а мужа через пять лет после свадьбы убили, в пьяной драке. Так что Колю я одна поднимала. Сестра моя родная мне помогала. Она еще подростком из деревни уехала, институт закончила, учительницей в школе работала. Так что все что в Коле есть разумного − все от нее. И в Академию поступить она помогла… Я-то что? Накормить, одеть, приласкать. А она Колю жизни учила, к книгам приучала, в какую-то музыкальную секцию записала…

− Да, вся эта информация у нас есть, − нагло заявила Зина, окончательно поняв, что «простой женщине» можно вешать лапшу на уши. — А как обстояло у вашего сына с девушками? Он вас с кем-нибудь знакомил?

− С одной только, − не раздумывая, ответила Абрамова, − в позапрошлом году это было. Да и то случайно получилось. Часов в девять утра я с ночной смены возвращалась, я ж тогда на транспортном заводе вкалывала, машинистом компрессорной установки. Возле подъезда с ним столкнулась, он как раз с этой девахой выходил. Оба заспанные, помятые, а у нее, я заметила, вчерашняя тушь под глазами размазалась. Ну, куда ему деваться, представил он нас. Катериной ее звали. Я уж его потом не стала расспрашивать, понятно и так, что на ночь приводил, пока я на смене была…

− И что потом? Больше вы ее не видели?

− Не видела, милая. Знаю только, что он с ней куда-то отдыхать ездил, на целый месяц.

− Когда?

− Да тоже в позапрошлом году, летом. Довольный такой вернулся, загорелый…

− А с другими его девушками вы знакомы?

− А с какими другими? Ни с кем не знакома. Девки ж сейчас на богатство падки, на машины, да на шубы, да на заграничные курорты… А у нас ведь с деньгами негусто. Коля иногда подрабатывал, на свадьбах и прочих всяких торжествах, они с однокурсниками все свою самодеятельность устраивали, пели да балагурили. За это кое-какие деньги платили, но вряд ли много, иначе б он со мной поделился. Мать ведь я ему…

− Подождите, Галина Степановна, − перебила Зина, − но ведь на озере-то он был не один. С ним девушка была, Анастасия Трофимова.

− Вот, меня вчера следователь о ней спрашивал, и фотографии ее показывал… Не знаю я эту Трофимову, никогда ее не видела.

Да, мать. Типичная. Ничего толком не знающая о своем сыне, при этом считающая, что знает все. Не сумевшая привить ему элементарных нравственных понятий. Всю жизнь считавшая, что главное − накормить и одеть сыночка. Наивно уверенная в его сыновних чувствах… Перед визитом к Галине Степановне Зина созванивалась с отцом, и тот в двух словах описал ей личность Коли Абрамова, в том числе его необычные «увлечения». А мать-то об этом слыхом не слыхивала. Рассказать ей − не поверит. А если и поверит, то винить станет не сына, а наглых и продажных девок, которые сами на него вешались, прохода не давали. Классика жанра…

Зина Лебедева вышла из подъезда и с удовольствием вдохнула вечерний майский воздух. Села в машину, достала ксерокопии документов по делу Анастасии Трофимовой. Вспомнила вчерашний вечер, когда они с отцом сидели и распределяли работу между собой. Отец, понятное дело, взял на себя наиболее ответственную часть дела. Разработку самой подзащитной и ее друзей, непосредственно присутствовавших на озере в субботу. На Зину он взвалил то, что казалось второстепенным: мать убитого, его друзья, кое-кто из сотрудников полиции… Главная задача, которую он поставил перед Зиной: выяснить, кто мог желать смерти Абрамову. Иначе говоря, кто мог проникнуть на базу отдыха и нанести удар топором. При этом отец недвусмысленно дал понять, что сам практически не верит в возможность такого варианта. Убийцу, по его мнению, следовало искать среди «законно присутствующих» на озере граждан. Опять дочку на второй план отодвинул…

Зина Лебедева безумно любила своего отца. Она прекрасно помнила то Страшное, что случилось с ней в девяностых годах. Она погибала, она уже одной ногой была в могиле. Папа и мама вытащили ее, спасли от моральной и духовной деградации, от низкой и постыдной наркоманской смерти. Отец временно забил на свою адвокатскую карьеру, возился с непутевой дочерью, возил по врачам, тратил немалые деньги на лечение… Он спас ее. Помог окончить школу, поступить в Юридическую Академию. Помог остаться Человеком, с большой буквы.

Зина не просто любила отца, а боготворила и обожала. Одно только обстоятельство со временем начало ее угнетать: слишком уж малую роль отводил ей отец в их совместной профессиональной деятельности. Вот сейчас ей тридцать три года. Высшее юридическое образование. Немалый опыт. А она все еще помощник адвоката, хотя вполне могла бы открыть собственное дело. Не то чтобы Зине так уж хотелось получить формальную самостоятельность, нет, ее вполне устраивала и совместная работа… Но уж слишком папа оберегал ее, уж слишком пустяковые давал поручения. Относился к ней как к исполнительнице, которую необходимо ежеминутно направлять, которая, оставшись без контроля, того и гляди натворит глупостей… А Зине так хотелось самостоятельно, без отцовской помощи, выиграть какое-нибудь серьезное дело, раскрыть преступление, блеснуть своим умом и талантом… Доказать отцу, что она все же стоящая дочь, несмотря на все ошибки молодости. Доказать, что его усилия были не напрасны. Может, хоть так она сумеет отблагодарить его за спасение…