Когда меня не стало - Анна Данилова Страница 20

– Тебя, – сказал он, с недоумением глядя на нее. – Какая-то женщина.

Белла попыталась руками изобразить свое недовольство по поводу того, что он сразу не сообразил повесить трубку, но любопытство было так велико, что она не выдержала, приложила трубку к уху и спросила глухим голосом:

– Кто там?

– Изабелла, это ты?

– Я… Но с кем я говорю?

– Ты говоришь, милочка, с Изабеллой Лерман. Я думаю, что пора заканчивать этот дикий спектакль. У тебя было достаточно времени, чтобы решить все свои проблемы. Макса все равно нет, он погиб. Зачем только ты все это устроила, непонятно…

– С кем я говорю? – Белла почувствовала, как лоб ее покрылся испариной. Было действительно дико слышать по телефону СВОЙ голос.

– Повторяю. Я – Изабелла Лерман. Но Макс звал меня нежнее… Зу-Зу. Это ты убила его, и ты ответишь за это. Оставь в покое Пасечника и возвращайся туда, откуда приехала. Все, что могла, ты уже сделала.

И гудки. Короткие гудки.

Белла трясущимися руками положила трубку и повернулась к Григорию.

– Скажите, разве я похожа на сумасшедшую?

– Пока нет. А что случилось? Это звонила какая-нибудь из твоих приятельниц? Тебя выследили?

– Это вы во всем виноваты… Зачем вы сразу не бросили трубку?! Как вы могли вот так просто, после всего, что я вам рассказала и о чем просила, выдать меня…

– Извини, я совершенно потерял бдительность. Хотя и у меня, по правде сказать, волосы на голове зашевелились, когда я услышал в трубке твое имя.

– А как она меня позвала?

– Очень просто: позовите, пожалуйста, Беллу Лерман.

– Я никогда, слышите, никогда вам этого не прощу… – Зу-Зу отвернулась и заплакала. – Она сказала, что ОНА и есть Изабелла Лерман. А кто же тогда я?

– Ты соображаешь, что говоришь? Как это она могла назваться твоим именем?

– Вот так… Она сказала, что это я убила Макса… А еще она сказала, что ЕЕ Макс называл Зу-Зу… Наверно, мне не следовало вам этого рассказывать, теперь вы точно будете считать меня ненормальной. Но я все это не выдумала…

– Успокойся… Ты сильно нервничаешь… Возможно, тебе давят на психику… Ты должна быть готова ко всему.

– Посмотрите мне в глаза… и скажите: вы-то не сомневаетесь, что я и есть Изабелла?

– Белла, не раскисай…

– Вот и вы тоже разговариваете со мной, как с ребенком… Слишком уж много на меня навалилось за последнее время… Может, мне все бросить и уехать?

– Если тебя интересует мое мнение, то да, это было бы самым мудрым решением. Но это не ты сейчас об этом сказала, это в тебе заговорил инстинкт самосохранения, а он будет послабее, чем жажда мести. Ведь ты хочешь отомстить?

– Я уже и сама не знаю, чего хочу… Вы можете мне не поверить, но я не могу простить прежде всего Максу, что он меня бросил…

– Так говорить нельзя.

– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.

– Есть еще один вариант, он, конечно, небезопасный, но, с другой стороны, он позволит тебе более свободно добывать информацию. Ты еще не догадываешься, что я имею в виду?

– Пока нет… У меня, очевидно, действительно что-то с мозгами…

– Я имею в виду твое возвращение в мир. Явись к тому же Марку Фишеру и объясни все, что с тобой произошло. Если он действительно был другом твоего мужа, он захочет помочь тебе во всем разобраться. А так: был человек, то есть Макс, были проблемы, нет человека – нет и проблем. Это закон.

– Вы что-то не то говорите. Какие такие проблемы были у Марка с Максом? Абсолютно никаких.

– Может, я не так выразился…

– Конечно, не так. Все будет более примитивно: появлюсь я и создам целую кучу проблем Марку. Вот и все, чего я добьюсь. Марк не поможет мне найти убийцу Макса. Мне вдруг захотелось покоя. Я устала от внутренней дрожи, от того, что при каждом резком звуке, стуке, звонке, шорохе меня бросает в пот и я вся покрываюсь мурашками… Но для того, чтобы зажить более-менее спокойно, мне просто необходимо узнать, КОМУ была нужна наша смерть. И вот пока я этого не узнаю, я не смогу спать спокойно.

Григорий Александрович взглянул на нее с недоверием.

– Вы совершенно напрасно так смотрите на меня, я говорю серьезно.

– Ну раз так, то давай действовать.

– Но как?

– Вернемся к нашему списку. Пока Исхановым занимается Савельев… О Боже, произнес эту фамилию и сразу же вспомнил о его дочери… Я как-то забыл о ней.

– Я не забыла… Но пока Савельев будет раскручивать Исханова и пытаться выведать у него причину его столь долгого молчания, мы бы могли навестить Снегина-младшего.

– Ты говорила, что он был у вас дома, как ты думаешь, он мог запомнить тебя, твое лицо?

– Трудно сказать. Они разговаривали у Макса в кабинете, я только принесла кофе и сразу же ушла. Думаю, что с помощью парика я могла бы слегка изменить свою внешность и заявиться к нему как журналистка. Ведь такие, как он, ищут справедливости… Думаю, что появление журналистки, да к тому же еще и по следам статьи, будет вполне логично, как вы считаете?

– Не могу сказать, что это решение оригинально, скажу прямо – оно тривиально, но как иначе можно его разговорить?

– Можно познакомиться с ним вообще на нейтральной почве. Скажем, явиться к нему на работу и грохнуться в обморок прямо в его кабинете… Ведь он, кажется, работает в каком-то конструкторском бюро чуть ли не главным специалистом…

– Если ты собираешься его соблазнить, то хочу предупредить, что мужчина, находящийся в подобной ситуации, неспособен воспринимать женщину как таковую… В лучшем случае он вызовет «Скорую», а то и вовсе ограничится нашатырным спиртом и помощью своей секретарши.

– Тогда остается одно: стать на время журналисткой. Более того, я просто уверена, что после разговора с ним у меня действительно получится статья, которая впоследствии может сослужить ему неплохую службу. Отправлю ее в «Губернские вести» под псевдонимом…

– Не увлекайся… У тебя несколько другая задача…

Но она уже не слышала его.

– Григорий Александрович, – раздался ее голос из прихожей, – поедемте скорее… Я, кажется, знаю, где в нашем Богом забытом городе продаются неплохие парики… Кроме того, неплохо было бы купить диктофон, который наверняка пригодится нам не только для встречи со Снегиным… Только бы он был на работе, ведь уже шестой час…