Пожинатель горя - Сергей Владимиров Страница 20

— Я знаю, что ты выполнял для Ланенского какую-то работу, — заявил Ремизов, сделав лицо бесстрастным и жестким.

Я не ожидал, что у него такая богатая мимика — то белозубый голубоглазый рубаха-парень, то неподкупный, не в меру серьезный слуга закона.

— То, что ты наплел операм из убойного, — чушь. Поиск сбежавшей девки… Может, сейчас дело и обстоит так, но к тому моменту, когда Ланенский нанимал тебя, у них все было на мази. Я считаю, что поручение, которое он тебе дал, как-то связано с налетом на «Миллениум». Иначе и быть не может. Все последние дни Виктор ходил как в воду опущенный, я пытался узнать, в чем дело, но он отмалчивался. Надавливать на него не решался: норов у мужика был — мама не горюй.

— Вы так близко были знакомы? — спросил я, впрочем не удивившись. В прошлом следователь городской прокуратуры, а ныне помощник прокурора якшался со многими богатенькими Буратино.

Надменная улыбка тронула губы Ремизова.

— Наши отношения были исключительно деловыми, — важно ответил Костя. — Хозяйка «Миллениума» — Друзина, а точнее — ее муженек, но управлял торговым домом Ланенский. Деньги там крутятся, нам и не снились, желающих урвать долю, махонький процентик с оборота, больше чем достаточно. Банально говоря, рэкетиров хватало. И не мальчиков в кожанках, а вполне серьезных дядечек при официальной власти. Неужели ты поверил, что противостоять им мог этот спивающийся полковник со своей службой охраны — хиляками и желторотиками? Их дело десятое — пьяного из павильонов вывести или мелкого воришку задержать. С самого основания «Миллениуму» нужна была реальная крыша. И не бандитская, потому что время этих ребят, к счастью, кончилось. Теперь ты понял, Евгений, я и есть представитель этой крыши, а кто самый главный, тебе лучше не знать. И те отморозки, которые совершили налет, перешли дорожку не только чете Друзиных и Ланенскому, но еще и нам. И мы обязаны найти их во что бы то ни стало, иначе доверия к нам никакого.

— А если вы облажаетесь? — спросил я. — Кто займет ваше место?

Ремизов не ответил, и я этому нисколько не удивился.

— Только позавчера Ланенский обратился ко мне, — продолжал рассказывать Константин. — Попросил порекомендовать какого-нибудь частного сыщика для личного дела. Если бы на него напрямую наехали, он бы стал искать помощи у нас. А так… дело явно попахивало шантажом, и он подозревал, что тут задействован кто-то из его близких. Поэтому решил довериться не крыше, а постороннему человеку. Я порекомендовал тебя.

— Спасибо за услугу, — с сарказмом отозвался я. — Но почему именно меня?

— Я видел тебя в деле, — без ехидства ответил Ремизов. — Ты специализируешься на подобных семейных делах, умеешь располагать к себе людей. Хотя подобрать ключик к такому, как Ланенский, было невероятно сложно. Поэтому у меня к тебе сейчас деловое и взаимовыгодное предложение. Ты честно сообщаешь мне, для чего тебя нанимали, и идешь на все четыре стороны. Даже с небольшой компенсацией за потраченное время и нервы.

Я молчал, посматривая в окно. Некоторые девицы, почуяв весну, стали оголяться, надев мини-юбки. Кожаные братки, сняв традиционные норковые шапки, улюлюкали им вслед и отпускали скабрезные шутки. Все шло своим чередом.

— Почему не спрашиваешь, что будет, если откажешься? — отвлек меня помощник прокурора.

— Догадываюсь. — Я обернулся к нему. — Меня отправят обратно в камеру и будут колоть на убийство.

Костя кивнул, расплывшись в фальшивой улыбке. Я помялся только для вида, твердо уяснив для себя, что правды не открою. Хватит. Я им никому не верю.

— Ну что ж, — приступил я. — Рад был бы помочь тебе, да нечем. Ланенский действительно встречался со мной, рассказал про телефонного шантажиста. С него требовали деньги в обмен на важную для него информацию. Но какую, не говорили. Я отправился на встречу с этим неизвестным. Увы, результата не было. Он, видимо почуяв что-то неладное, не явился. Вчера утром я узнал, что произошло в «Миллениуме». Скорее всего, звонки и налет были связаны между собой. А сегодня Ланенский вновь вышел со мной на связь и потребовал найти его любовницу. Я в свою очередь нашел его труп.

Я завершил свой рассказ, не упомянув ни Клоуна, ни Настю, ни прочих персонажей разыгравшейся драмы. И остался собой очень доволен. Ремизову тоже придраться было не к чему.

— Что ж, ступай, — довольно легко сдался он, однако забыв о выплате обещанной компенсации.