Малая доза стервозности - Марина Серова Страница 20

— А при чем здесь твои ботинки? Ты же была в сапогах.

— Во-первых, не ботинки, а туфли.

— Какая разница, — обиженно произнес Сергей. — Все равно женская обувь.

— Разница большая. Во-вторых, понимаешь, я их принесла с собой — собиралась их надеть. И вот каким-то чудом одна туфля пропала.

Видя, что меня уже невозможно ничем остановить от акта вандализма, Русанов отрешенно встал неподалеку, наблюдая за моими действиями.

— У тебя больше нет обуви? — спросила я, когда ящик был перевернут вверх дном.

— Нет, — поспешно ответил Сергей.

— А жаль.

Убедившись, что у Русанова нет белой обуви, я вывезла из завалов, устроенных мной, и попрощалась:

— Пока.

Русанов недоуменно пожал плечами, бессильно опустился на кровать и произнес:

— Так зачем же она приходила? Ничего не понимаю. Может, влюбилась? В следующий раз буду решительней.

Тем временем я спускалась на лифте в полной задумчивости.

«Нет, не он, не Русанов — блондин в белых ботинках. Вернее, он блондин, но не в белых ботинках. Будем искать дальше».

На улице я продолжала размышлять на эту тему и шла, не обращая внимания на окружающих. Тротуары превратились в сплошное месиво из грязи и снега.

Наконец я дошла до проезжей части. Чтобы добраться до дома, мне требовалось перейти на противоположную сторону улицы и сесть на троллейбус. Я уже собиралась галопом пересечь дорогу и занесла ногу над бордюром, как проезжавшая мимо машина окатила меня грязью с головы до ног. От такого нахальства я замерла, не в силах вымолвить ни слова. Придя в себя, я пожелала «всего наилучшего» водителю машины. Случившееся напрочь отбило у меня желание переходить дорогу в неустановленном месте. До светофора мне идти не хотелось — пришлось бы тащиться целый квартал. Неподалеку находился подземный переход, и я решила воспользоваться им.

В другое время мне никогда бы не пришло в голову прогуливаться по грязному и темному тоннелю. Нельзя сказать, что меня пугала темнота. Мне, обладательнице черного пояса по карате, ничто не грозило. Да и грязи в переходах было не больше, чем на улице. Просто, будучи полузакрытым помещением, тоннель таил в себе самые разнообразные ароматы, которые мой чувствительный к запахам нос не переносил. Поэтому я всеми силами избегала подземные переходы и предпочитала наземный путь.

В данной ситуации выбора у меня не было, и я шагнула в темноту. На ощупь спустившись вниз, я увидела одинокую лампочку в конце тоннеля. Чтобы случайно не попасть в одну из выбоин, во множестве покрывавших пол подземного перехода, пришлось смотреть себе под ноги. Такая предосторожность не была лишена смысла. Чудом я избежала падения в открытый канализационный люк, призывно зиявший темнотой посреди тоннеля. Почему-то сразу вспомнился рекламный лозунг «Попади в кольцо!». Учитывая мою комплекцию, такой прыжок в неизвестность мог бы закончиться плачевно — я оказалась бы на дне колодца в окружении нечистот. И это в лучшем случае. Благополучно миновав ловушку в виде канализационного люка, я с удвоенным вниманием стала глядеть себе под ноги. И, как оказалось, не зря. За все свои страдания, связанные с преодолением тоннеля, я была вознаграждена — почти у самой лестницы увидела белый ботинок, который шел прямо на меня. Второй ботинок был другого цвета. От неожиданности я замерла. Ботинки были старомодными, но в хорошем состоянии. Подняв глаза, я увидела и обладателя, столь экзотической обуви. Его гардероб полностью контрастировал с ботинками. Сомнений не было, ко мне приближался бомж. Проводив его взглядом, я двинулась к выходу.

Остаток пути заняло размышление над увиденным. Я подумала, что нужный мне блондин в белых ботинках тоже мог быть бомжом. Сначала я с недоверием отнеслась к этой версии. Мне казалась сомнительной идея причастности бомжа к убийству Терновского. Затем я подумала: «А почему бы и нет?» Теоретически бомж мог оказаться бывшим конкурентом Терновского, которого тот разорил. Это во-первых. Во-вторых, я вспомнила, что в предсказании говорилось о блондине в одном белом ботинке. «Именно в одном!» — повторила я про себя. Сомнений не было — речь шла о бомже. Кто же еще мог надеть ботинки разного цвета? Смущало только одно — почему бомж не воспользовался остальной одеждой Терновского и кейсом.

Войдя в дом, я еле успела к телефону. Звонил Серов:

— Ты где пропадаешь? Я тебе уже несколько раз звонил.

— Ой, Олег, это ты? Наверное, я была в туалете.

— Проблемы с желудком? Испугавшись, что Серов возьмется за лечение еще и моего желудка, я его успокоила:

— Нет. С ним все в порядке.

— А что же случилось?

На ходу я стала сочинять правдоподобную историю:

— Понимаешь, на меня неожиданно напал чих, который я ничем не могла остановить. А затем добавился и насморк. Так как все лекарства ты у меня ликвидировал, я не придумала ничего лучше, как промыть кипяченой водой, что удалось мне не сразу.

— Как ты сейчас себя чувствуешь?

— Чихание прошло. Соседка дала какое-то импортное средство от насморка, и мне сразу полегчало.

— Ты поосторожнее с лекарствами, — сказал мне Серов, зная о моей безграмотности в этом вопросе. — Они могут вызвать аллергию. В понедельник я обязательно к тебе зайду.

Вспомнив о назначенной встрече с Гнатюком, я попыталась отговорить Серова:

— Пожалуй, не стоит. Мне уже значительно лучше. Ты и так обо мне заботишься. Наверное, устал. Еще подхватишь у меня заразу.

— Это мне не грозит. Такая холера меня не берет. Не забывай, завтра выходной, и я хотел бы провести его с тобой.

Утро нужно было освободить любой ценой:

— Мне это приятно, но завтра меня придет навестить подруга. И я… — Ты боишься меня с ней познакомить?

— Нет, конечно. Просто еще рановато. Да и наши бабьи разговоры тебе быстро наскучат. Лучше приходи часа в два. Ну, пока. Целую.

В институте, где работала Екатерина Бережная, в ноябре проводился месячник безопасного секса. Это ежегодное мероприятие заключалось в том, что все сотрудники по очереди в течение месяца ежедневно посещали общежития института и проверяли их оснащенность газовыми плитами, душевыми кабинами и унитазами. Это стояло первым пунктом. Вторым значилась проверка вооруженности студентов передовыми знаниями в области секса и семьи и чтение лекций на эту тему. Из-за пуританского воспитания большинства сотрудников среднего и старшего поколения вся их деятельность сводилась к работе по первому пункту, то есть к проверке наличия раковин и унитазов. В крайнем случае наиболее прогрессивно мыслящие преподаватели-энтузиасты читали курсы санминимума, главными слушателями которых традиционно были вахтер, дежурный омоновец и вечно пьяный комендант.

Администрация, учитывая щекотливость темы месячника, старалась задействовать в его проведении молодых сотрудников, что некоторые из них с успехом и делали, на личном примере доказывая преимущества безопасного секса.