Смертельное путешествие - Кэти Райх Страница 20

– Эгей! – крикнула я; сердце неистово билось.

Ни собак, ни угрюмых горцев.

С одного взгляда стало понятно, что дом не был брошен в спешке. И случилось это давно. Строение было прочное, как лондонская тюрьма «Ньюгейт». Хотя я сомневалась, что этот дом проектировал Джордж Данс [26], неведомый архитектор явно разделял его пристрастие к замкнутости. В этом доме не было ни огромных окон, из которых можно любоваться видом гор, ни световых люков, ни площадок с перильцами на крыше. Сложенное из камня и массивных неокрашенных бревен, строение явно было возведено с особой целью. Я не сумела определить, когда здесь в последний раз были люди – в конце этого лета или во времена Великой депрессии.

Или же там, внутри, и сейчас кто-то есть – следит за мной в щелку или в прорезь прицела…

– Есть кто-нибудь дома?

Тишина.

Я поднялась на крыльцо и постучала:

– Эгей!

Ни шагов, ни шороха.

Отойдя к окну, я прижалась носом к ставням. Плотный темный материал надежно скрывал то, что было внутри. Я вертелась и поворачивала голову, норовя разглядеть хоть что-то, пока невесомое прикосновение паука не заставило меня отпрянуть.

Я спустилась с крыльца, обогнула дом по мощеной, заросшей травой дорожке и, пройдя под аркой, ступила в небольшой мрачный внутренний дворик. Со всех сторон его окружали каменные стены высотой восемь футов, с которых свешивались ветки сирени. Листья казались еще темнее на фоне золотисто-зеленых красок высившегося позади леса. На сырой, плотно утоптанной земле рос только мох. Казалось, этот тесный сырой куб непригоден для любой формы жизни.

Я оглянулась на дом. На ближайшую ветку, описав круг, опустилась ворона – крохотный черный силуэт на ослепительно-синем фоне. Птица дважды каркнула, щелкнула клювом и опустила голову в том направлении, где стояла я.

– Передай хозяйке, что я заходила, – сказала я уверенным голосом, хотя на самом деле уверенности не испытывала вовсе.

Ворона одарила меня кратким взглядом и, захлопав крыльями, взлетела.

Я повернулась – и краем глаза уловила какую-то вспышку, словно солнечный блик на разбитом стекле. Застыла. Неужели и вправду в окне второго этажа что-то двигалось? Выждала минуту. Никакого движения.

Выход из двора был только один, поэтому я вернулась своим же маршрутом и обследовала дальнюю сторону здания. Пространство между задней стеной дома и лесом заросло кустарником, вплотную к фундаменту – сумятица омертвевших зарослей алтея. Я обошла все это место, но не увидела никаких признаков захоронений – ни разоренных, ни нетронутых. Единственной моей находкой оказался сломанный металлический прут.

Разочарованная, я вернулась к крыльцу, вставила прут в щелку между ставнями и осторожно налегла на него. Напрасный труд. Удвоила усилия, сгорая от любопытства, но притом не желая ничего повредить. Прочное дерево не дрогнуло.

Я посмотрела на часы. Без четверти три. Все бессмысленно. И глупо, если дом не заброшен. Если у него есть хозяева, они либо отсутствуют, либо хотят, чтобы их сочли отсутствующими. Я выбилась из сил, обливалась потом, кожа зудела от бесчисленных мелких царапин.

И еще я вынуждена была признать, что это место наводит жуть. Я понимала, что это чувство не имеет ничего общего со здравым смыслом, – и все же мне казалось, что все здесь дышит злом. Решив разузнать что-нибудь в городе, я бросила прут и направилась назад, к месту крушения.

Идя к моргу, я размышляла о загадочном доме. Кто построил его? Зачем? И что именно в нем так меня пугает?