Суд и ошибка - Энтони Беркли Страница 20

Помолчав еще семь минут, гость дополнил свое сообщение, сказав, что знавал одного джентльмена, который был знаком с Джин Норвуд. Звали его Баттерсби. Так вот этот Баттерсби уверял, что мисс Норвуд — женщина поразительная, причем и на сцене, и в жизни; добра необыкновенно, выискивает молодых актрис и им помогает; короче говоря, золотое сердце.

— Золотое, — кивнул мистер Тодхантер. — Да… в следующий вторник я приглашен к ней обедать, — добавил он.

Его гость вынул трубку изо рта и вытаращил глаза.

— Да вы что! — благоговейно пробормотал он.

Мистеру Тодхантеру это польстило.

Тем не менее он был озадачен.

Пожалуйте, два человека отзываются о мисс Норвуд, как о воплощении обаяния и доброты, тогда как сам мистер Тодхантер иначе как грубым словом и назвать-то ее не может. Будучи человеком справедливым, он призадумался. Неужто он был предвзят? Неужто позволил чувству неполноценности, возникшему у него при виде роскошной квартиры, склонить чашу весов в ущерб хозяйке? Но нет, никакого чувства неполноценности он не испытал. Да, квартира произвела на него впечатление, возможно, даже вопреки его воле, но ничуть не поколебала его мнения о доме 267 по Лоуэр-Патни-роуд в Ричмонде как о жилище бесконечно более привлекательном; и мнения этого он придерживался не из чувства самозащиты, а от всего сердца.

Нет и еще раз нет. Эта женщина встретила его враждебно, холодно, грубо. Никаких в этом сомнений. И тут является Фарроуэй, почти в лоб дает ей понять, что он, мистер Тодхантер, человек состоятельный, и ее отношение к нему мгновенно меняется! Ужас как некрасиво. То, что она поклоняется деньгам, очевидно. Откровенно неприятный ей человек сразу набрал цену в ее глазах, едва она узнала, что он богат; тот, кто раньше вызывал зевоту, стал интересен; ничем не примечательный сделался… «Да она, чего доброго, и в любовники меня возьмет», — в тревоге думал мистер Тодхантер, который очень мало что знал о подобных вещах и брезговал тем, о чем догадывался. Потому что Фарроуэй, например, несмотря на весь свой писательский успех, как мужчина ничем не примечателен. Однако же он живет в этой роскошной квартире в качестве… в качестве кого? Он явно тяготит мисс Норвуд, однако она терпит его присутствие. И с ноткой иронии эхом повторяет за ним ласкательные имена, которые он к ней обращает. Не без отвращения мистер Тодхантер пришел к выводу, что эти двое состоят «в связи». И потом, Фарроуэй раньше был богат, это определенно. Однако теперь он почти что набивался мистеру Тодхантеру в посредники по продаже дорогого антиквариата за комиссионные; и если не это цель его ухаживаний, то что же еще может за ними крыться?

Что-то странное там происходит, решил мистер Тодхантер, вспомнив и жену на севере Англии, и двух почти позабытых дочерей. Странно весьма и весьма.

А потом настала очередь третьего из череды совпадений, которые случаются так часто, что заставляют нас недоумевать, действительно ли они случайны, или все сущее, включая и наши малозначительные персоны, есть часть единого Плана?

Престарелый кузен мистера Тодхантера (по материнской линии) имел обыкновение проявлять семейную солидарность тем, что каждый год посылал мистеру Тодхантеру бесплатный билет на ежегодную выставку Королевского общества садоводов в Челси. В садоводстве мистер Тодхантер решительно ничего не смыслил, за тем исключением, что по какой-то глубоко безотносительной причине мог отличить и назвать по-латыни двадцать семь видов диких орхидей; но в целом он благоволил всем цветам сразу и, глядя на них, отдыхал душой; потому-то он каждый год надлежащим образом и являлся в Челси. Вот и нынче он не позволил своей аневризме лишить себя этого маленького удовольствия, а вывел ее проветриться и прогуливал не торопясь, присаживаясь отдохнуть, как только найдется свободное место, что, впрочем, случалось нечасто.

Именно там, в треугольнике, образованном альпинарием, регулярным парком и дамским туалетом, скрытый рододендроном в вазоне, огромнее которого он в жизни не видел, мистер Тодхантер заметил женщину, чье лицо показалось ему знакомым. Она флиртовала с мужчиной, которого он тоже уже где-то видел. Женщина была стройна, элегантна и с шиком укутана в песцовый мех, мужчина молод и почти до неприличия привлекателен. То, что они флиртуют, не подлежало сомнению: затянутая в перчатку ручка дамы лежала в ладони ее спутника, и на глазах мистера Тодхантера, в муках припоминавшего, где же он их видел, спутник пытался эту ручку поцеловать. Дама при этом давала ему отпор — но так, что даже мистеру Тодхантеру было ясно: это обстоятельства места она находит неподходящими, а не обстоятельства действия.

«Что-то память все чаще меня подводит, — с досадой думал мистер Тодхантер. — Несомненно, я где-то видел эту парочку, но где?..»

— Послушайте! — раздался взволнованный женский голос у него за спиной. — Это же Джин Норвуд. Да-да, это она. Ну скажите, разве она не прелесть!

Мистер Тодхантер еле удержался, чтобы не обернуться и не заявить: «Нет, мадам. Никакая она не “прелесть”, ибо под этим эпитетом подразумевается существо милое и приятное, а перед нами, в сущности, хищная кошка. И это еще не все: я таки пойду в следующий вторник к ней на обед — и за тем пойду, чтобы понять, в чем смысл ее грязной игры и почему она так нагло флиртует с красавцем зятем своего глупого, потрепанного любовника».

2

Это произошло в среду. Приняв решение, мистер Тодхантер решил с толком использовать оставшиеся в его распоряжении дни.

Первым делом он позвонил Фарроуэю по номеру, который тот ему почти навязал, и пригласил в пятницу пообедать; приглашение было принято с ходу, чтобы не сказать — с поспешностью почти неприличной.

— Жаль, что Джин сейчас здесь нет, — рассыпавшись в благодарностях, заметил Фарроуэй под конец разговора. — Она была бы не прочь перемолвиться с вами словечком. Но увы, она в Ричмонде.

— В Ричмонде?

— Да, она там живет.

— Я не знал, — отозвался мистер Тодхантер.

За обедом Фарроуэй пытался навести разговор на антиквариат и отличные, редкие вещи, которые идут за бесценок и на которые он мог бы обратить внимание собеседника, но мистер Тодхантер не позволял разговору отклониться с заданного им курса, а именно с мисс Норвуд и семьи Фарроуэя. Обед длился долго, поскольку мистер Тодхантер нехотя, но выбрал чрезмерно дорогой ресторан, подобающий роли богатого дилетанта, которую, на его взгляд, ему следовало играть дальше, и был намерен окупить хоть малую долю потраченного, затягивая трапезу до предела, — к явной досаде метрдотеля, верховного жреца этого храма еды, и официантов, его служителей. Досаду эту нимало не смягчили скудные чаевые, которыми мистер Тодхантер, запуганный тем, что его запугают и он даст слишком много, в конце концов вознаградил их за в основном совершенно излишние услуги.

Зато за эти два с четвертью часа мистер Тодхантер весьма пополнил свои познания. К примеру, выяснилось, что мисс Норвуд большей частью живет в особнячке на берегу реки в Ричмонде, а роскошную квартиру держит на тот случай, если надо передохнуть днем или переночевать, когда нет сил после спектакля добираться до Ричмонда.