Вся правда о небожителях - Лариса Соболева Страница 20

– Вы угадали, – присев напротив него, сказала Марго, – мне крайне любопытно, что это за смерть, тем более вторая по счету, не так ли?

– Так, так, – закивал он, сведя лохматые и густые брови к переносице. – Однако, сударыня, причины убийств в обоих случаях не ясны-с. Не мотивы, а причины.

– Это не одно и то же?

– Для вас, может и одно, а я вижу разность. Мотив, по моему разумению, это цель убийцы, найден мотив, стало быть, и преступник – вот он. А причины-с имеют более широкое значение. К примеру, причина смерти – отравление, что мы делаем? Ищем тех, кому была выгода отравить, таким образом, причина способствует установлению мотива.

В его латыни Марго не разобралась, а возражение у нее нашлось:

– Но причина-то видна – разрезана вена.

Да, сегодня Зыбин был не похож на себя: он выбрался из кресла без надобности, подошел к раскрытому окну, уставился в него, сложив на выступающем животе короткие руки. По нему никогда не видно – думает он или находится в праздном состоянии ума и духа. На подоконник сел голубь, раскрыл хвост, заходил, поворачивая голову и воркуя.

– Гули, гули, гули… – нежно заворковал Зыбин, и голубь, испугавшись, шумно улетел. – Экая пужливая птица, мала, а понимает: опасность здесь. Желание жить всякая тварь имеет… м-да… А причина не всегда, сударыня, ведет к мотиву, у нас как раз тот самый случай-с.

– Как так? – недоумевала она, он же ходил вокруг да около, толком не объясняя, в чем суть.

– А ответьте на вопрос: кому и зачем резать вену юной девице, которая наверняка не сделала никому ничего дурного?

Собственно, ответ напрашивался один, его Марго и высказала тоже в вопросительной форме, однако сомневаясь, что права:

– Над девушкой надругались?

Зыбин развернулся к ней лицом, но для чего, если он уставился в потолок и глубокомысленно рассуждал:

– Угу. Надругались и убили, чтоб она не обратилась в полицию и не опознала негодяев, – логично-с, весьма логично. Но, увы, она девственна, как, впрочем, и первая убитая. Я жду, сударыня, ваш оригинальный ответ.

Марго свыклась с тем, что Зыбин время от времени экзаменовал ее, причем в тот момент походил на занудливого директора гимназии, вызывающего оскомину у подопечных. Марго рисковала потерять в его глазах авторитет умной женщины (к слабому полу он относился однозначно: волос длинный – ум короткий), что было бы для нее сродни несчастью, но говорить всяческую чушь глупо, и она развела руками в стороны:

– Не знаю, у меня нет ответа.

– Так ведь и я не знаю! – воскликнул он почему-то весело. Но это был один миг, следом Зыбин стал серьезней батюшки во время литургии. – Обе девицы найдены за чертой города, первая – в реке, труп прибило к берегу. Вторая – в лесу. Обе смерти одинаковы: вскрыта вена на запястье, но! Но при этом крови не было ни на первой, ни на второй. Отчего ж так вышло?

– Первая была в воде…

– Да ерунда, сударыня. Кровь не так-то легко смыть, а ее было много, она должна задержаться в тканях одежды хоть самую малость, но крови нет. Чиркун повторно вчерась переворошил одежку.

– Что вы сами думаете, Виссарион Фомич?

– А ничего. Причина-то не ясна-с. И убивал не один человек, не менее двух.

– Неужели?

– У обеих девиц на теле кровоподтеки, о чем это говорит?

– Они оказывали сопротивление.

– Верно. Кабы была одна девица, то фантазия нам подсказала бы много мотивов, а тут их две-с! Они не похожи – сходите к анатому, он зарисовал обеих, – а раз не похожи, стало быть, родственницами не являются. По одежде – обе из бедных мещан, значит, делить с ними нечего; обе девственны, следовательно, убийцы их захватили не ради услады. За что же тогда убили? Отчего вену вскрыли, а не как-то иначе порешили? Однако надобность в убийстве была, я глубоко в том убежден. Мало того, мне думается, убийцы избрали единственно необходимый для них способ, но к мотиву ничто не ведет, надобно знать причину.

Вот уперся он в разницу причины и мотива! Но к радости Марго, Зыбин не принял ее в штыки, как бывало раньше, и это колоссальная победа. А его умствование она перевела по-своему: нужно ответить на вопрос – что хотели убийцы в результате смерти девушек. «Хм, а ведь это и есть причина… – подумала Марго. – Или все же мотив? Кажется, я запуталась».

– Что вы намерены делать? – вслух спросила она.

От окна он не торопясь проделал путь к своему креслу, подаренному ею, тяжело опустился в него, поерзал, устраиваясь удобней, и только отдышавшись, сказал:

– Ждать, сударыня.

– Ждать? Чего?

– Когда объявятся родственники убитых, не исключаю, что с их помощью кое-что прояснится. До сих пор никто не заявлял о пропаже – не странно ли? Ведь девицы где-то и с кем-то жили, не так ли?

– Разумеется, – согласилась она. – А как вы собираетесь искать убийц?

Наконец он стал похож на себя: взглянул на нее, как на абсолютную дуру, в этом взгляде проявилась вся его домостроевская натура. Ну, хотя бы интонация Зыбина не несла того же заряда.

– Кого искать, ваше сиятельство, ежели мы не понимаем смысла преступлений? – Он шумно вздохнул, подумал. – Сдается мне, вчерашний труп не последний.

– Бог с вами, Виссарион Фомич, – ужаснулась она.

– Бог-то с нами, а вот преступники про него забыли-с. Что граф Ростовцев, вернулся из Петербурга?

– Прислал письмо, его задерживают там дела.

Диалог плавно перешел на бытовые темы, чего раньше не случалось, а означало это, что Виссарион Фомич впустил Марго в душу, трудно и со скрипом, но впустил. И даже иногда премило улыбался.