Клуб "Везувий" - Марк Гэтисс Страница 20

– В химикатах и бумаге нет красоты, Люцифер, – пробормотала она.

– Действительно, никакой. Я… Я счел бы огромной честью для себя написать ваш портрет, Белла. Какой сюжет вы бы предпочли?

– Может, я могла бы стать Жанной д'Арк… или Еленой, – ответила она, расправляя плечи и подняв прекрасную величавую голову.

– В Трое? Или похищенную Зевсом? Или нет, это была Леда, не так ли?

Я подвинулся к ней еще немного. На ее горле билась тоненькая жилка.

– Я думаю, мне бы это понравилось, – тихо сказала она.

– Чтобы вас нарисовали или…

– Похитили? – Она рассмеялась своим прелестным звенящим смехом. И не отодвинулась, когда моя рука коснулась ее. – Зевсу все это нравилось, не так ли? Он постоянно появлялся то в виде лебедя, то как золотой дождь…

– Я так мало знаю о вас, – неожиданно сказал я. – Но не хочу быть излишне любопытным.

– Полюбопытствуйте.

– Вы действительно мисс Пок?

– Действительно. Когда-то я была помолвлена. С графом. Можете в это поверить?

Я посмотрел на нее при свете звезд. Глаза ее сияли, как два осколка аметиста. Я вполне верил, что принцы, короли и императоры могли потерять из-за нее голову.

– Должна признаться, когда-то я уже позировала для портрета.

– Неужели?

– Да. Граф. Он заплатил за портрет.

– И как получилось?

– Мне безразлично.

– А что с графом?

– Столь же безразличен.

– Моя дорогая, – начал я, взяв ее руку, – я безмерно огорчен тем фактом, что мне нужно уезжать.

– В Италию? – Я кивнул. – По делу или для удовольствия?

Я опустил глаза и посмотрел на ее нежную руку в перчатке.

– Нет, исключительно по делу. В данный момент лишь только самые важные дела могут отнять меня у вас.

– Вы бы лучше остались в Лондоне?

– Я бы лучше остался с вами, – тихо сказал я. – И продолжил ваше… обучение.

Я взял ее руку в свою. Она повернулась, очертания ее щеки напоминали серп луны. Ее губы разжались, и я почувствовал тепло ее дыхания.

Вдруг раздался хруст шагов по гравию, как будто кто-то бежал, – к террасе вприпрыжку неслась чья-то фигура. Мы оба повернулись в ту сторону: миловидное лицо человека покраснело, галстук съехал набок. Это был Кристофер Чудоу! Он шумно взбежал по ступенькам, остановился, слегка пошатываясь, и лишь тогда заметил нас.

– Бокс! – вскричал он.

– Чудоу! Где, черт побери, ты был? Леди Констанс мужественно держала оборону…

– Слава богу, ты здесь! Ты должен помочь мне! Господь всемогущий, это ужасно! Ужасно!

Я положил руку ему на плечо.

– Мой дорогой Кристофер! В чем дело? Что случилось? Он выразительно посмотрел на Беллу.

– Мисс Пок, – спокойно сказал я, – может, будет лучше, если вы вернетесь на праздник…

Она покачала головой:

– Я бы хотела быть чем-нибудь полезной, если это возможно.

Чудоу схватил меня за руку.

– Она исчезла, и они думают, я каким-то образом к этому причастен!

– Кто исчез? – спросила Белла, озабоченно нахмурившись.

– Пойдем, Кристофер. Давай напоим тебя чем-нибудь согревающим. Белла, вы могли бы проследить, чтобы нас никто не заметил?

Мы провели его через бальную залу и, держась поближе к тяжелым шторам, смогли незаметно выскользнуть в обшитый панелями коридор.

Я открыл какую-то дверь, и мы оказались в темном кабинете.

Белла зажгла лампу, а я усадил Чудоу в кресло и буквально впихнул в его трясущиеся руки бокал скотча.

Его зубы клацнули о стакан.

– Они сказали, что я последний, кто ее видел. А теперь она пропала – полиция этого не говорит, но они считают, что это убийство, я уверен!

– Чудоу! Успокойся! Кто пропал?

Он озадаченно посмотрел на меня:

– А я разве не сказал? Боже, конечно же миссис Ноуч. Миссис Летни Ноуч.

– Кто?

– Женщина, о которой я тебе рассказывал. Помнишь? Ты должен помнить.

– Что, это создание под вуалью?

Чудоу кивнул, понурил голову и опустил плечи.

– Ну же, сэр, – мягко сказала Белла. – Выпейте и расскажите нам все.

Чудоу кивнул и потер усталое лицо.

– Вчера. Перед моим уроком. Я приехал пораньше, и миссис Ноуч впервые тоже явилась рано. Этот ее призрак-муж как раз помогал ей выйти из экипажа.

Я кивнул:

– Что потом?

– Я проводил по ступенькам к Институту. Она сказала, что у ее мужа срочные дела за городом, поэтому он привез ее раньше обычного, и приемлемо ли это? Я ответил, конечно же, если, разумеется, она сможет чем-то занять себя до появления остальных дам.

– В какое время это было?

– Девять тридцать. Едва мы зашли внутрь, она извинилась и исчезла в… э-э… комнате удобств. И это был последний раз, когда я ее видел, клянусь!

– В класс она не вернулась?

– Я продолжил работу и совершенно забыл о ней! В десять пришли остальные дамы. Эти мисс Любвеобилль вцепились друг другу в глотки. Я думал совершенно о другом…

– И никто не заметил ее отсутствия? – спросил я.

Он покачал головой:

– Нет. По крайней мере, никто из них об этом не упомянул.

– И когда это дело приняло более зловещий оборот? – спросила Белла.

– Нуда – в конце урока, когда появился муж. Он устроил чудовищный скандал и вызвал полицию. А потом они нашли перчатку, которая, бесспорно, принадлежала миссис Ноуч. В пятнах крови, Люцифер! В дамской уборной!

– А пилеры [29]решили, что это убийство?

– Мы были одни в здании полчаса, пока не пришли остальные. И Ноуч видел нас на ступенях Института. Не знаю, куда она запропастилась, черт побери, но я не имею к этому никакого отношения. Помоги мне господь! Я поклялся честью не уезжать из города.

Я шумно выдохнул.

– Да, неприятная ситуация.

– Они допрашивали меня снова и снова, только недавно отпустили. А мне нечего им сказать!

– Но они тебя не арестовали!

– Пока нет. Но может быть…

В коридоре за нашими спинами раздался какой-то шум. Мы услышали негодующее чух-чуханье леди Констанс, потом раздался топот по ковру. Мы услышали, как одна за другой открываются и захлопываются двери, и Белла испуганно посмотрела на меня.