Кидала - Сергей Зверев Страница 20

И ею овладел бес. Он вселился в нее в то мгновение, когда человек еще не отошел ото сна и соображать если может, то весьма в скудных масштабах.

Он сделал для меня не так уж мало, подумалось ей. Он не хочет меня, дорожит своею женушкой. Он предлагает мне деньги, полагая, что я ни на что иное, кроме как быть спасаемой и несчастной, не способна.

Все равно это начнется, поняла она, решительно поднимаясь на ноги. Однако я покажу ему, что не являюсь обузой в нашей компании. И Сандра вспомнила, как избежала в колледже насилия от урода Тони МакКартура. Он так же, как и эти чернокожие, считал, что, если девочка не имеет родителей и учится по социальной программе для малообеспеченных, то ничего не стоит завалить ее на пол в раздевалке для мальчиков и потешиться. Затащить в раздевалку удалось, но вот тешиться с девочками Тони МакКартуру пришлось потом не скоро…

Быстро преодолев расстояние, разделявшее их и негров, Сандра с размаху всадила свою туфельку меж ног тому, что казался ей похожим на измазавшегося сажей Халка.

Выронив палку, негр сжал губы, чтобы не заорать, и опустился на колени, как раскаявшийся грешник. Еще несколько секунд под Бруклинским мостом царили тишина и покой, а потом разрывающий душу рев пронесся по всем его микрорайонам и закоулкам.

— Fuck!! Fuck you!.. Fuck you, little rat!!!

Мартынов отступил на шаг и округлил глаза. Переживая в душе то, что переживал сейчас громадный негр, он сглотнул и опустил руку на живот.

Сандра, впечатленная собственным успехом, схватила с земли палку и опустила ее на спину наклонившемуся к негру с такой силой, что та переломилась пополам.

Второй негр хрюкнул и рухнул под ноги тому, кто снова потерял дар речи, вернувшейся к нему на мгновение, чтобы выразить отношение к злобной стерве.

Остановив нарастающую агрессию девушки, окончательно распрощавшейся с обликом милой мисс, Мартынов вырвал из ее рук кол и оттащил от гостей.

— Какого черта ты дерешься?! — отбросив палку подальше, Мартенсон виновато посмотрел на негров, занимающих все позы, которые только может принять человек — один сидел, другой стоял, третий лежал.

— Переломай им ноги, — шепнула Сандра, хищно блеснув глазами.

Мартынов вздохнул, отпустил ее руку и направился к пораженным врагам. По пути обернулся и напомнил ей, чтобы не забыть: «Потом мне немножко о себе расскажешь», и неграм:

— Вам нужен был доллар, господа?

— Если можно… — почти беззвучно выдавил стоящий перед ним на коленях бродяга с ноющими гениталиями. — Пожалуйста, сэр… Умираем от жажды…

Мартынов сунул руку в карман, и все увидели портмоне из питоновой кожи.

— Вот десять, ребята… Еще десять — на анестетики… и еще пять — для потери памяти… Это не Нью-Йорк, — пробормотал он, поглядывая то на Сандру, то на негров, — это просто Люберцы какие-то… Выпейте за мое здоровье и благоразумие этой мисс… Однако сами понимаете, не мне вам объяснять, что доллары просто так не достаются… Чтобы приготовить омлет, нужно разбить…

— Но почему именно мои?! — с завистью поглядывая на спутников, перебил попрошайка. Поднявшись при помощи счастливчика, до которого не успела добраться секретарь «Хэммет Старс», он простонал от боли.

— Вот дерьмо… — проскрипел он, чувствуя себя на ногах, но без ног. — Кто бы мог подумать, что такая золотая фея… наяда, можно сказать… синдерелла на балу… Кто тебя научил так бить бывших саксофонистов меж больших пальцев ног, нимфа?

Распрощавшись с ними, Мартынов присел у потухшего костра и с иронией посмотрел на наконец-то проснувшуюся Сандру.

— Браво.

— Мне стыдно.

— Нет, браво, браво.

— Не смотри на меня, я сгораю от стыда…

— Да ладно, чего уж там… Третьему нужно было вогнать кол в сердце. А потом плеснуть в глаза растворителем.

Она поворошила угли обломком палки и бросила ее на подернутые дымкой угли. Мартынов, дотянувшись до остатков палок, положил сверху еще две.

Через полчаса они, прижавшись спинами, засыпали.

— Как твое имя по-русски, Эндрю?

— Андрей.

— Андрей, что такое Lyubertsy?

Зевая, он промычал:

— Это ваш Гарлем… Тебя как называли в детстве, девочка?

Сандра улыбнулась…

— Кошка. А тебя?

— Мартын. И в детстве, и на зоне, и потом. Меня всегда звали Мартыном.

— А что это такое — Martyn?

— Это птица такая, невзрачная, некрасивая на вид. Но эта птица не терпит неволи, она независима и горда, а потому вызывает немало неприязни, и убить ее не прочь любой мерзавец. Спи.

Через час она, разбуженная женским дурным предчувствием, проснулась. Предчувствие ее не обмануло. У костра сидел на корточках, помешивая угли, как картофель, здоровенный чернокожий детина с длинными, до плеч, толстыми плетеными косичками. За спиной его стояло еще двое. Сандра посмотрела по сторонам и убедилась, что еще двое замерли в ожидании справа и слева от их спального места.

— Господа, вам нужны деньги? — счастливая оттого, что может исправить свою ошибку, полюбопытствовала она и толкнула Мартынова в плечо.

— Вы удивительно прозорливы, мисс, — тихо проговорил негр, не отрывая сверкающих десятками красных огней глаз от костра. — Как зовут вашего спутника? Эндрю?

— Верно… — пробормотала словно сомнамбула Сандра.

— Мартенсон?

— Я сейчас разбужу… мужа, — зачем-то солгала она. Ей показалось, что в этой ситуации она может так лгать. — Он даст вам десять долларов.

— А вот это ошибка, мисс. Он должен нам не десять, а два миллиона долларов.