Золотой выстрел - Фридрих Незнанский Страница 20

– А что, Александр Борисович не говорил вам, не собирается ли он посетить Северную Пальмиру?

Ишь ты, как витиевато загнул!… Левин пожал плечами:

– На эту тему у нас с ним разговора не было.

– А о чем же вы говорили? Если, конечно, не секрет фирмы? – И опять в голосе полковника просквозило нечто вроде насмешки.

– О деле говорили главным образом… У вас сейчас какие планы, Виктор Петрович?

– Да вот… доставим вас в гостиницу. Разместитесь. Позавтракаете, надо полагать. Душ примете. А там можно будет и поговорить поконкретнее. Почитаете протоколы, фотографии посмотрите. Не знаю, может, у вас имеются и свои предложения?

– Имеются.

– Ну хорошо, мы их обсудим в гостинице, – заметил Гоголев, не дождавшись продолжения.

Начальник уголовного розыска ездил в «мерседесе». Вероятнее всего, из элементарного уважения к гостю из Генеральной прокуратуры он сел на заднее сиденье, рядом с Левиным.

Когда машина тронулась, Олег решил в последний раз проверить свои подозрения относительно искренности Гоголева. Он достал из внутреннего кармана пиджака свернутую салфетку из ресторана «Узбекистан», расправил ее на коленях и посмотрел искоса на реакцию полковника.

Тому достаточно было лишь взглянуть на нее, чтобы рассмеяться – весело и непринужденно.

– Ну чудаки! – воскликнул он наконец. – Так надо ж было с этого и начинать! А я-то! И Сашка ваш – тот еще темнила! Едет, говорит, к тебе ревизор. Почти инкогнито! Это ж надо! – Гоголев от широты души даже легонько хлопнул Левина по плечу. – Ладно, Олег Борисович, все, что я вам наговорил, вы, поди, и сами знаете…

– Может быть, даже и с вашей подачи, но Константин Дмитриевич Меркулов, у которого мы были с Турецким, говорил едва ли не слово в слово. Правда, он еще и триединство упомянул. Но осторожно. Сказал, факт нуждается в серьезной проверке.

– Ну да, эту проблему мы как раз с Сашей и Славкой обсуждали в «Узбекистане». Вот и салфеточка оттуда. Ну слава богу, картина прояснилась. Однако мы все равно давайте-ка махнем сперва в гостиницу…

– Знаете, Виктор Петрович, я пока усталости от дороги не ощущаю, поэтому, если, конечно, вас не затруднит, хотел бы сразу съездить туда, на место. Чтобы взглянуть собственными глазами.

– Не возражаю. Володя, курс меняется! Двигай на Малоохтинский проспект. Это недалеко, напротив Синопской набережной.

Он сказал так, будто Левин был в Питере старожилом. А Олег вообще впервые в этом городе. Поэтому он откинулся на спинку и стал наблюдать в окно машины за проносящимися мимо строгими зданиями, имеющими определенно какой-то свой особый стиль и шик.

Над Невой гулял ветер. В воздухе висела сырость. Даже яркое утреннее солнце казалось пока холодным. Кутаясь в плащ и ежась от непривычно резких порывов ветра, Олег вслед за Гоголевым выбрался из машины и пошел к гранитным ступеням, ведущим с набережной к воде.

– Вот здесь, у стенки, – показал полковник, – болтался, по свидетельству одного из очевидцев, теплоходик типа «Невский». У нас их несколько десятков, этих прогулочных речных трамвайчиков. Сейчас ведем проверку, но пока положительного результата нет. Большинство вообще еще на приколе.

– Насколько я понял из вашего рассказа, Виктор Петрович, – Олег взмахнул сложенной салфеткой, – по основной версии стреляли именно отсюда, с этой точки? Или пока предположение?

– Это уже не предположение, а результат баллистической экспертизы.

– Но «Невский» здесь стоял? А особые приметы там, что-то необычное – этого нет?

– Понимаете, Олег Борисович, какая тут штука, – Гоголев присел на парапет набережной, – все прогулочные теплоходики так или иначе находятся в частных руках, короче, речные извозчики. И их капитаны согласовывают свои маршруты, время и прочее с добрым десятком инстанций – от управления речного пароходства до различных туристических фирм. Поэтому кто был, когда и где – это большая головная боль, но мы выясняем. К тому же официальная навигация еще не открыта и все эти «Невские» болтаются то здесь, то там. И еще одна существенная деталь: экипажи на них, как правило, семейные, поэтому что сказал капитан, то и остальные повторяют. Но этим вопросом занимаются мои ребята. Думаю, результат скоро будет.

Олег Левин спустился к самой воде – мутной, серо-зеленой. Шлепающие по граниту набережной волны качали мусор – мятые пластиковые бутылки, сигаретные пачки, щепки и ветки, обнажая бороды ржавых водорослей, выныривающих из-под воды. Остро пахло бензином и какой-то погребной сыростью.

Он прикинул на глазок: парапет набережной был высокий. Обсуждая этот вопрос с Александром Борисовичем, они пришли в выводу, что снайпер мог находиться только в рубке рулевого. Это при условии, что стреляли именно с теплоходика. Ну и что тогда делали дальше? Отплыли вместе с киллером? Это слишком рискованно…

Турецкий, конечно, высказал одну идею, а точнее, предложил свою версию, до которых он был великим мастером. И посоветовал обсудить ее с Гоголевым. Что Олег и собирался сейчас сделать. Он поднялся от воды, присел рядом с Гоголевым, с интересом наблюдавшим, как Олег разглядывал воду, невскую перспективу. Это понятно, человек впервые в Питере, все ново и любопытно.

Конечно, было бы весьма заманчиво выдать версию Турецкого за плод своих собственных размышлений, возникших на месте преступления. Но Олег не стал усугублять и без того довольно сложные, как он понял, отношения москвичей с питерцами. Не на уровне, скажем, Грязнов – Гоголев или тот же Гоголев – Турецкий, а вообще, в принципе. Поэтому без всяких предисловий и начал.

– Вчера у Александра Борисовича возникла мысль, которую он попросил меня обсудить с вами. И если она не покажется вам идиотской – это его выражение, – то соответственно провести следственные действия. А суть вот в чем. Киллер, о котором вы говорили в Москве, несомненно высокий профессионал. Зря светиться он не станет, поскольку каждый лишний свидетель – это реальная опасность его провала. Значит, видеть его мог максимум один человек из экипажа «Невского». Но этот человек никогда не сознается, поскольку наверняка получил от киллера или тех, кто обеспечивал его подход к объекту и дальнейшую безопасность, хороший гонорар. Дальше. Уплыть с места преступления киллер тоже не мог. Он же не стал бы полагаться на то, что милиция, примчавшаяся на место преступления, лопухнется и не перекроет немедленно любое движение в радиусе действия снайпера. А тут тебе «Невский», который вдруг отвалил от причальной стенки и пошлепал себе невесть куда. Ну конечно, его должны были бы остановить. Значит, риск, который исключался. Сделав свой единственный выстрел, киллер покинул судно. Возможно, даже до того, как сюда примчалась милиция. Оружие – а по вашему предположению опять-таки это могла быть снайперская винтовка – он с собой, естественно, не взял. Точнее, оставил на судне. И это лишний аргумент в пользу того, что у киллера был-таки сообщник или невольный помощник на «Невском». Который и ликвидировал это оружие. Каким образом? Единственно возможным – утопил в Неве. Вывез на середину реки и там выбросил за борт? Вряд ли. Это опять риск, что кто-то может заметить. Значит, выбросил здесь, где-то у причала, и в тот момент, когда киллер покидал борт судна. Так вот, повторяю слова Турецкого: если соображение не кажется диким, надо пригласить сюда водолазов.