Героиновая пропасть - Фридрих Незнанский Страница 20

Уже в те годы Афганистан в силу множества причин выходил на одно из ведущих мест в мире по производству наркотиков. Да, кстати, и возможности их транспортировки за границы собственного государства были куда предпочтительнее, нежели у наркобоссов южно-азиатского «золотого треугольника» или той же Колумбии, если иметь в виду в первую очередь необъятные географические пространства Советского Союза и естественно России, а также старушки-Европы, за рынки которой еще предстоит побороться.

Было бы несправедливо считать, что Марат действовал сам по себе. Нет, и у него была серьезная поддержка. Видимо, давно приметил нынешний заместитель министра иностранных дел, а тогда, в Афгане, советник посла Егор Каманин усердного и понятливого работника. И оценил его старания, поспособствовав назначению в консульский отдел посольства. А уже в девяностых годах, по сути, собственными стараниями вывел его в заведующие ближневосточным отделом управления, которое сам и курировал. Правда, все это, как говорится, не за так.

Егор Андреевич был и постарше — годика на четыре всего, — но у него был уже и соответствующий опыт, и связи в высоких сферах, и он также хорошо умел выстраивать отношения с нужными людьми, видя прежде всего собственные перспективы. И в общем, то, чем в настоящий момент занимается Теймур, находясь в Душанбе, также в немалой степени исходило от Каманина. Приводились в действие те пружины, начинали работать те механизмы, которые создавал с немалой, естественно, помощью Марата Багирова Егор Андреевич в ту пору, когда о выводе «ограниченного контингента» на Родину еще и не помышляли…

Да, времечко было нелегкое. Опасное время, поскольку от собственных стукачей не было никакого спасу. Однако и приз в случае выигрыша был так велик, что, ей-богу, стоило рисковать. Тем, кто умел. А Марат уже тогда понял, что он умеет. Но запасаясь и собственными связями на будущее, иной раз предпочитал «косить» под послушного и доверчивого середнячка, глядящего в рот советнику посла, а по существу, второму человеку в советском посольстве в Кабуле. И Каманин, по-видимому, привык к подобному распределению ролей. Настолько привык, что уже в Москве, постоянно протежируя своему растущему кадру, и в самом деле полагал, будто является уже на все дальнейшие времена его отцом и благодетелем. И, проводя в жизнь хитроумные комбинации, был искренне убежден, что сам Марат, собственными силами и умением, с подобными заданиями ни за что бы не справился. Отсюда и соответствующие выводы: да, трудно без рук, без верных, исполнительных рук, ну а мозги — их ведь не вложишь насильно даже в очень нужного тебе человека. И есть ли смысл?

Марат Джафарович не раз читал эти мысли Каманина, словно бы и писанные на его чуточку бульдожьем, но холеном лице: хватало времени изучить нюансы характера собственного куратора. А вот сам куратор, по мнению Марата, в беспечности своей начинал совершать недопустимые ошибки, которые в конечном счете могли стоить ему жизни.

Если ты завел себе собаку, чтобы лупить ее по любому выдуманному тобой поводу, запомни: однажды верный пес смертельно обидится и порвет тебе глотку. А если речь не о собаке бессловесной, а о человеке, которого ты всячески приручал, учил и использовал в собственных целях? Тут есть о чем думать. Но такие мысли должны прийти в твою голову раньше, чем уже случится непоправимое.

Вот, исходя из всех этих соображений и посоветовавшись с братьями, решил Марат Джафарович совершить наконец первую попытку избавиться от постоянной и довольно, надо сказать, тяжкой опеки господина заместителя министра иностранных дел Каманина над собой, а главным образом, над тем делом, которое, по мнению Багирова, вступало в решающую фазу, о чем сообщил вернувшийся из Таджикистана средний брат Теймур. Он просто сказал: «Все на мази» и, зная о позиции Егора Андреевича, всегда готового записать чужие заслуги на свой личный счет — и соответственно гонорар тоже, — добавил, что у младшего брата, у Джамала, имеются свои соображения, которые ему, Теймуру, вовсе не кажутся сложными в исполнении.

Полагая, что проблемы, связанные с очень большими деньгами, следует решать без промедления, Джамал не стал советоваться и обсуждать с братьями идею, посетившую его лысую голову. Он сделал проще: послал своего охранника на соседнюю дачу, принадлежащую Бopису Назарову, которого за внушительные габариты и неразборчивость в средствах чаще звали, как уже известно, Боровом. В этом «кликане», понятное дело, прослеживалось и имя ореховского авторитета, и основополагающая черта его характера, не говоря уже о внешнем некотором сходстве с известным домашним зверем. Джамал пригласил соседа поужинать вместе и обсудить кое-какие вопросы, представляющие взаимный интерес.

Боров, естественно, с удовольствием откликнулся: гостеприимство Багирова-младшего было известно. И кухня славная.

План у Джамала был совсем несложным. Ему требовалось, чтобы ореховская братва, отличающаяся откровенным беспределом, как следует припугнула Каманина. Нет, убирать не надо, это вызвало бы чрезвычайно опасный и потому ненужный резонанс. Ментовка взбесится, начнет искать и устанавливать связи. Не слишком, правда, страшно, но вдруг действительно что-нибудь нащупают! А это надо?

По частым рассказам старшего брата Маратика Джамал представлял себе характер Каманина или, во всяком случае, думал, что понимает его. А характер был не из сильных. Как и многие другие, сколотившие себе приличный капиталец на делах неправедных, а также достигший определенных общественных и служебных высот, этот Егор конечно же просто обязан теперь цепляться за свое положение. Однако если он при этом еще и наглеет, то, значит, относится к самому себе, как теперь говорят ученые люди, неадекватно, то есть сильно переоценивает собственные силы и возможности. И в такой ситуации совсем не худо бы указать ему на его истинное место. Намекнуть! Но так, чтобы у него ёкнула селезенка, чтобы пот на лбу выступил и глазки забегали на бульдожьей физиономии.

В том, что Боров выполнит просьбу в самом лучшем виде, Джамал даже и не сомневался, не такие вещи проворачивали, к общему удовольствию. Да потом Боров и не своими руками это совершал, отморозков хватало. Причем команда отдавалась таким хитроумным образом и через столько различных «инстанций», что даже и у опытного сыскаря не было бы возможности проследить всю цепочку: кто кому и что передавал. Запутанная такая цепочка связи. Поэтому не брал он в голову и такой неприятной возможности, при которой исполнитель вдруг попался бы в руки ментовки. Ну и что? «Стенку» с зеленкой на лбу твоем отменили, а все остальное теперь уже не так и страшно, и на зоне люди живут. Боров это знал хорошо, три ходки за плечами, общей суммой в тринадцать лет.

Но это в худшем случае. А так-то какие вопросы? Где же видано, чтобы менты «заказуху» раскрыли? Ну, бывает иногда, однако же это у них не система. Вся проблема — как выполнишь…

Джамал сказал Борову, что у Каманина водилой работает бывший «афганец», парень как будто бы неплохой, но уж больно преданный хозяину. Хороший кадр всегда немного жалко, поэтому, может быть, стоит попытаться предварительно найти к нему соответствующий подход? Джамал знал, что Боров корешует с некоторыми бывшими «афганцами», уже освоившимися в разных там фондах, где проворачивают иной раз такие бабки, которые даже и ему, Джамалу, не снились.