Прощай, Виктория - Инга Снежная Страница 20

– Нашёлся свидетель, который видел их вместе там, возле пустыря в тот самый вечер. Они шли в сторону дома Щеглова. Вы ведь откуда-то узнали, что у него там строящаяся недвижимость? Поэтому и намекнули в разговоре с Михаилом, что Аркадий Щеглов вполне мог оказаться в том же месте, где проходила ваша вечеринка.

– Да, узнала, уже гораздо позже, совершенно случайно. Знакомый отца купил этот дом.

– Понятно. Так вот, после этого Вику больше никто не видел. Правда, этот человек отказывается подтвердить свои слова, если его вызовут в полицию.

– Ну, вот видите, никому не нужны проблемы. Все понимают, что правды всё равно не добьёшься.

– Вы готовы допустить, чтобы её убийца остался безнаказанным? – удивлённо спросила я.

Алёна внимательно посмотрела мне в глаза.

– Знаете, вы чем-то мне её напоминаете. Вику, я имею в виду. Такая же смелая и бескомпромиссная. Наверное, поэтому вы мне всегда нравились, и я с удовольствием смотрела вашу передачу. Только вам я отвечу также как и ей, что поднимать шумиху нет никакого смысла. Прошло столько времени. Даже сроки давности уже вышли. Зачем сейчас ворошить это осиное гнездо?

– Ну, хотя бы для того, чтобы убийца вашей подруги не был мэром нашего города, – горячо ответила я, чувствуя, как пылают мои щёки, – Вряд ли ему удастся сохранить своё кресло после обнародования этих фактов, даже если уголовная ответственность ему не грозит.

– Нет, вы с нею в самом деле очень похожи, – покачала головой Алёна, глядя на меня с грустной улыбкой, – Такая же горячая и немного наивная! Да неужели непонятно, что никто не станет давать против него показания? Особенно теперь, когда даже уголовный кодекс ему ничем не грозит в связи со сроком давности?

– Странно. Я считала, что как раз вы меня поддержите в желании справедливого возмездия. – Я была по-настоящему разочарована.

– А всегда ли оно так уж справедливо, это возмездие? И действительно ли вы его хотите? – в настоящий момент её и в самом деле переполняли эмоции, – Да вы знаете, с кем вместе действовал Щеглов на той лестничной площадке?

– Нет, – помотала я головой.

– Это был некий Василий Васильевич Скворцов. Знаете такого?

– Не может быть, – прошептала я холодеющими губами.

– Почему же это не может? Думаете, что ваш Вась-вась святой? Да ничего подобного. Вика и рассказала мне, что дружок Щеглова – начинающий журналист. Потом его лицо я многократно видела на экране телевизора. Думаете, почему он возглавляет вашу телевизионную братию? Кто помог ему занять это место? Да вообще, в чьих интересах работает наш региональный телеканал? Вы-то к политическим новостям особого отношения не имеете, но должны знать, что работа мэра в передачах местного телевидения всегда оценивается очень высоко. Да-да, они с Аркадием до сих пор большие приятели. Простите, мне не хотелось разрушать ваш иллюзорный мир, но ваш Вась-вась тоже далеко не ангел. Хотя для вас он добропорядочный гражданин и любимый руководитель. Разве не он дал вам вести собственную программу? То-то и оно, что справедливость – штука очень сложная. Подумайте об этом на досуге. Действительно ли вам необходимо всё разрушать только для того, чтобы восстановить какую-то справедливость и заставить кого-то расплатиться за ошибки многолетней давности? Решайте сами. Извините, но я не смогу вас в этом поддержать.

После этого я вышла из машины Алёны, а она быстро рванула с места, оставляя меня наедине с мрачными мыслями. Через несколько минут я взяла себя в руки и решила немного пройтись, чтобы успокоиться. Я шла по улице родного города, переполненная душевным смятением. В самом деле, почему я совсем не обратила внимания, что был ещё и второй человек, которого видели школьники в Викином подъезде? Как-то он оставался для меня в тени, и я целиком сосредоточилась на Щеглове. Могла ли я предположить, берясь за расследование преступления многолетней давности, что оно изменит мою собственную жизнь? Всё, что мне казалось незыблемым, разрушалось прямо на моих глазах, как карточный домик. Получается, что человек, которого я безмерно уважала, который дал мне любимую работу и научил азам журналистики, в прошлом совершил преступление, отвратительное по своей аморальной сущности. Я никогда бы не могла представить, что обожаемый мною Вась-вась способен на такое. Интересно, знал ли он о том, что Щеглов убил Вику? Об этом мне даже думать было страшно. Очень надеюсь, что не знал. Хотя, теперь я уже думаю, что всё возможно. Нет, смириться с этим я уже никогда не смогу. Действительно, пора уезжать из этого города. Кроме родителей, меня здесь больше ничего не держит. Работать под руководством Вась-вася я больше не сумею. Денис только и ждёт, когда я созрею для переезда. Неожиданно у меня зазвонил телефон.

– Добрый день, – услышала я нежный девичий голос, – Вас беспокоят из администрации мэра. Аркадий Борисович просит подъехать сегодня к нему для личной беседы. Запишите, пожалуйста, время визита.

«Ну, вот. На ловца и зверь бежит. Думаю, что Станислав Андреевич уже доложил Щеглову о моём расследовании, о котором узнал от жены. Ну что же, встретимся лично».

Через час я заходила в кабинет Щеглова, в который меня проводила вежливая секретарша с очаровательной улыбкой. Мэр стоял ко мне спиной, глядя в окно. Этот приём, по-видимому, заставлял посетителя почувствовать себя неуверенно, но в данный момент на меня это не подействовало. Я стояла молча, дожидаясь, когда Щеглов соизволит обратить на меня своё внимание. После рассказа Алёны я по-другому посмотрела на многие вещи. Действительно, Аркадий Борисович был глубоко вовлечён в нашу телевизионную кухню, и имел большое влияние на неё. Начиная от того, как преподносились политические новости, заканчивая тем, что он устроил ведущей новостей свою любовницу, Настю Стукову.

Щеглов выдерживал паузу, видимо, ожидая, что первой должна заговорить я. Но я решила не поддаваться на эти странные психологические приёмы, и тоже продолжала молчать. Аркадий Борисович не выдержал и заговорил.

– Ну, здравствуй, Марина, – он наконец-то обернулся, оглядев меня своим высокомерным

взглядом с головы до ног. Видимо, при этом я должна была почувствовать себя нашкодившей ученицей, которую вызвали к директору школы.

Признаться, ничего подобного я не ощущала. На меня навалилась какое-то удивительное безразличие и ощущение пустоты.

– Слышал, что ты теперь занимаешься своими собственными расследованиями? – спросил он, делая свой тон максимально холодным. Но меня при общении с ним и так ничего особо не грело.

– Занимаюсь. Не совсем понимаю, чем вызван ваш интерес? – слукавила я. – По-моему, я не делаю ничего противозаконного.

– Это как посмотреть, милая моя, – сказал Щеглов, разглядывая меня с неподдельным интересом. Видимо, моя дерзость казалась ему противоестественной. – Ходишь, расспрашиваешь честных людей, отвлекаешь их от важной работы, заставляешь нервничать. Ты зачем Ирине Николаевне допрос учинила? Человек занят важным делом, благотворительный фонд возглавляет, а ты вынюхиваешь у неё что-то.