Ядовитый апельсин - Алиса Дерикер Страница 20

Игорь думал. Похоже это на мотив или нет? А черт его знает. Он чувствовал, что это не то. Не то. Не замечая, нервно барабанил пальцами по столу.

– А когда они всё-таки расстались?

– Не знаю, – тёть Рита перешла на шёпот, – мне тогда показалось, она так говорила, будто бы она с ним, с Сашей этим, виделась уже, когда замужем была.

– То есть сошлась с ним после того, как этот Саша писал маме?

– Я не знаю. Не знаю. Ты лучше у неё у самой об этом спроси.

Спрашивал, – чуть было не ляпнул Игорь. Только не понял ничего. Она как-то толком-то о нём ничего и не рассказала. Тёть Рита начала прощаться.

Уже стоя на пороге, он вспомнил кое-что важное.

– Тёть Рит, вы знаете, что маму будут оперировать?

– Как оперировать?

Она всплеснула руками.

– Батюшки мои! И ты молчал?!

– Извините, только сейчас вспомнил. Она ничего не говорила об этом?

– Нет! Конечно, нет! Я сейчас же ей позвоню и спрошу, в чем дело. Может, ей что-то привести надо?

– Раскудахталась, – беззлобно передразнил дядя Слава жену. Он обнял её и поцеловал в висок, – не переживай ты так.

– Ой, Славка, ты не знаешь, операция – такое дело серьёзное! Конечно, я переживаю.

– Ну, конечно, а я не знаю. Мне вон аппендицит вырезали, а я и не знаю, – смеялся дядя Слава, – всё с ней хорошо будет, не переживай.

У Игоря почему-то стало тяжело на душе. Аппендицит вроде как – самая простая операция. И потом, дядь Слава же тогда явно был моложе.

Но он распрощался, и едва выйдя за калитку, набрал Костику. Наконец, тот взял трубку.

– Кость, почему убрали дежурного?

– Ну, во-первых, здравствуй, – тон у друга был ледяной, – во-вторых, извини, но это распоряжение начальства.

– Блин, но она же в больнице ещё! У неё операция будет на следующей неделе! И после операции она будет наиболее уязвима! Как вообще был в этом смысл: поставить дежурных на несколько дней, а потом снять? Для чего вот всё это было, а?!

– Успокойся, пожалуйста, и не ори. Понял? Я с тобой в таком тоне разговаривать не буду.

– Как мне успокоиться?! Она будет без сознания лежать, её отравить легче легкого будет! Ты понимаешь это или нет?!

– Теперь я понимаю, почему тебя Петрович так невзлюбил. Ты как с людьми-то разговариваешь, а Игорь?

На секунду у Игоря потемнело в глазах. Напоминание о том, как Игорь поругался с начальником, как орал на него, и как его потом за это выперли с записью в трудовой о несоблюдении субординации, было как удар под дых. И Костик знал, что это больное место.

– Да ты чего, оборзел? Ёлки-палки, у меня мать убить пытаются, а ты дежурного убираешь!

– Это ты оборзел. Успокойся и не истери, как девчонка. У нас сейчас других дел хватает, я не могу этим заниматься. Всё отбой.

Игорь ещё долго матерился, он был ошарашен. Костик, который сам говорил «ты звони, если что, в любое время», теперь вот так вот вешает трубку? «Ты сам оборзел». «Успокойся и не истерии». Может, и правда, Игорь перегнул?

– Слушай, это моя мать, – кричал он тогда в трубку, – я не могу не лезть!

– Это не твоё дело! – грубо перебил его Костя, – я тебе говорю «не лезь», значит, не лезь, Игорь!

Значит, вот так? Сначала сам звонил, делился информацией, а теперь? А теперь «не лезь». Может, у них ещё одно покушение на убийство? Или ограбление. Вот их и кинули всех на другое дело. Сняли дежурство – вот что самое хреновое. Да ещё и такое отношение…

«Я не могу этим заниматься?» А чем он тогда может заниматься? Другими делами? Неужели он только потому и звонил, чтобы дело раскрыть, информацию из Игоря достать, а сейчас у них приоритеты поменялись?

Но это всё ещё можно было как-то понять. А вот это «я понимаю, почему Петрович тебя невзлюбил» – это Игорь расценивал как предательство.

Ёлки-моталки, что же это такое? Друг, называется! Вот так вот взять и бросить всё сейчас, в такой ответственный момент? Они что там решили, слить всё расследование? Просто забить на это дело и отложить как «глухаря»? Или они там подождать хотят, пока улик прибавится, так что ли?

А ведь и точно. Это очень походило на провокацию. Спровоцировать, получить труп и надеяться, что в этот раз повезет, и убийца оставит побольше улик.

Игорь был вне себя от ярости. Он чувствовал, как ходят желваки и дергается глаз, но был не в силах это контролировать. Продолжая вести с Костей внутренний диалог, он сам не заметил, как доехал до дома. Дома маялся, ходил по квартире из угла в угол, потому сел на диван и уставился на черный прямоугольник монитора.

Подышал по квадрату, как учили, немного успокоился. Можно было бы кино какое-нибудь посмотреть, или новый сериал. Если бы речь шла не о маме. Но ничего, Игорь знает, что надо делать. Завтра с утра он приедет к семи часам и будет лично весь день дежурить у палаты. И так каждый день: от рассвета и до заката. Если получится, и ночевать там будет. И ни одна мышь мимо не проскользнет.

Не сводя взгляда с экрана, он встал, включил компьютер и пошел на кухню заварить себе кофе. По пути снова запнулся о чемодан, и чтобы не упасть, схватился за вешалку. И нащупал что-то твердое в кармане.

Он запустил руку, это был тот самый диск от генеалогического альбома. Точно, он же тогда сунул его в карман куртки, а потом погода поменялась. Игорь обрадовался: он давно хотел посмотреть его, ещё с маминого юбилея, но всё руки не доходили. А вот сейчас – самое время.