Конец игры с продолжением - Галина Владимировна Романова Страница 20

Он быстро нашел дверь ее кабинета и вошел без стука. Ольга, явно мающаяся бездельем, сильно смутилась. Он застал ее за тем, что она рассматривала свои ступни, уложив их на край стола.

– Вы?! – она уставилась на Егора широко распахнутыми глазами цвета хмурого неба. – Простите, а почему без стука?

– Извините. – Он без приглашения уселся в низкое кресло у двери. – О гибели Власовой слышали?

– Да. Со мной говорили из полиции.

– Что можете сообщить по существу данного вопроса? – Он осторожно тронул тонкую ручку белоснежной изящной чашки. – Кого подозреваете?

Она резко поднялась, подошла к столику, собрала посуду и со звоном сунула в шкаф.

– С какой стати я должна кого-то подозревать? – спросила Авдеева, стоя спиной к нему. – И если уж так стоит вопрос… Вас! Вас бы я стала подозревать.

– Меня? О как! – Он присвистнул. – А почему?

– Ну… Мы вас так достали. – Она резко обернулась, посмотрела на Егора пристально. – Хотя Инга Сергеевна была слишком слабым звеном, чтобы от нее избавляться. Ей вообще стало в последнее время не до вас. Начинать надо было со Шнырова. Он генератор идей.

– А до кого ей стало в последнее время, если не до меня? – спросил Егор, словно не слыша о Шнырове.

– Ой… – Ольга болезненно поморщилась. – Она на своем горе совершенно свихнулась. День и ночь разговаривала с кем-то по телефону, называя именем покойного сына. Безумие! Старческое слабоумие, спровоцированное стрессом.

– Это вы откуда узнали?

– Глеб Владимирович рассказал.

– Когда вы с ним в ресторане встречались? В день гибели его жены?

– Ну, да. Именно тогда. Он был страшно расстроен.

Именно по этой причине явился с букетом, вспомнил Егор отчет Артамошина. Но ничего не сказал.

– Ему совершенно не с кем было поделиться. Шнырову он ничего рассказывать не хотел. Он его в последнее время тоже сторонился. Прошел почти год с момента трагедии. Все мало-помалу успокоились. Смирились. А Шныров словно одержимый.

– А вы с какого момента успокаиваться стали, Ольга? Когда Саша отказалась выполнять ваше общее желание уничтожить меня? Или прозрение наступило раньше?

Она вздернула подбородок так высоко, что Егор рассмотрел все до единой жилки под тонкой кожей ее шеи.

– Никто не собирался вас убивать! Просто хотели проучить! И ваша Саша может это подтвердить. Вообще… – она подошла к двери и широко распахнула ее. – У меня обеденный перерыв. Я иду обедать.

– С Власовым? – он и не подумал подняться.

– Даже если и так, что с того? – Ее бледные щеки покраснели. – Человеку страшно больно. Ему просто не с кем поделиться своим горем. И я, как друг…

– Решили его утешить? – закончил за нее Егор.

Он медленно поднялся, подошел к ней почти вплотную, уловил тонкий аромат незнакомых духов, нашел их приятными, ненавязчивыми и счел, что они очень подходят этой женщине с утонченной внешностью.

– Даже если и так, вас это не касается. – Она продолжала стоять у распахнутой настежь двери.

– Но это является шикарным мотивом для убийства. – Он стоял не двигаясь. – Почему бы ему не избавиться от полоумной, выжившей из ума супруги ради такой молодой и красивой дамы? А?

Она отвернула от него еще гуще раскрасневшееся лицо, глубоко вдохнула, раздраженно выдохнула. Тонкая ткань летней блузки подрагивала на груди. Пульс учащен. Дама крайне взволнована. Интересно, почему?

– Вам пора, – процедила она сквозь зубы. – Вызывайте в отдел, если будут вопросы.

– Будут. Вызову. И не раз. – Он шагнул за порог, но встал так, чтобы она не закрыла дверь. – Вся эта история касается лично меня и моего ребенка. И поэтому… Я найду убийцу, чего бы мне это ни стоило. Будьте уверены. И Власову передайте.

– Непременно, – по ее губам скользнула странная улыбка.

– К слову, вы в курсе, что у него нет алиби на момент убийства?

Егор уже вышел в коридор и наблюдал за ней оттуда. На лице растерянность, потом стремительное размышление. И вот она выдохнула со словами:

– У него есть алиби. Он был со мной.

Ольга захлопнула дверь. Егор покрутил головой. Коридор был пуст. Освещался он только из узкого окна метрах в десяти. Возле двери в кабинет было сумрачно. Рассмотреть кого-то, заходя с лестницы, можно было не сразу. И он не ушел, а присел, прислонив ухо к замочной скважине.

Егор отчетливо расслышал стук ее каблуков. Она подошла к столу и позвонила, достаточно громко выкрикнув через пару секунд:

– Алло! Глеб, ты?

О, уже без отчества! Отношения развиваются стремительнее, чем Егор предполагал.

– Глеб, у меня снова была полиция! – с надрывом произнесла Ольга.

Последовала пауза, в течение которой Власов, видимо, пытался ее успокоить. И у него получилось. Через минуту Ольга с громким смешком произнесла:

– Уже, представляешь!.. Уже! Да, да, Глеб, я сказала ему, что ты был со мной. Твое алиби больше не вызывает сомнений.

Она свернула разговор, чем-то пошуршала и двинулась к двери. Егор поспешил уйти.

Уже на улице, сев в машину, он подумал, что Власов мог быть с ней на самом деле. А промолчал в разговоре с Артамошиным, чтобы не бросать тень на женщину. Глеб Владимирович старой закалки и понятия о чести и достоинстве имеет. Старый вояка лучше себя подставит под подозрение, чем обольет грязью женщину, которая ему понравилась.

И мотив…

Егор, хоть убей, не мог найти мотива для убийства Инги Сергеевны ее супругом. Ему было проще упрятать ее в психушку, чем убивать.

Кого еще можно было включить в круг подозреваемых? Тех самых мошенников, которые вымогали у пожилой женщины деньги? Да, видимо, на сегодняшний момент это единственная версия, достойная разработки.

– Ладно тебе, Егор! – фыркнул Артамошин. – Бабка свихнулась. Болтала не пойми с кем, платила. Зачем ее убивать? Курицу, несущую золотые яйца? Глупо.

– У Власова тоже нет мотива. Имущество все на нем. Он ничего не наследует после ее смерти. Кроме проблем! Ему тоже незачем. – Егор стоял у двери своего кабинета, собираясь на доклад к руководству. – Что по телефону, с которого ей звонили?

– Зарегистрирован на некую Сучкову Лидию Павловну, ныне покойную. Уже несколько лет, к слову.

– Что о ней известно?

– Почти ничего. Кроме адреса ее последней прописки. – Артамошин поднял на него затравленный взгляд. – Еще не был там, прости. Навалилось всего! И послать некого.

– Ладно, после доклада сам съезжу. А потом сразу за город. Меня там Машка заждалась. Весь день: папа да папа.

Он подавил счастливую улыбку и вышел за дверь.