Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828 - Олег Кудрин Страница 20
Куафёр из Военного форштата. Одесса-1828 - Олег Кудрин читать онлайн бесплатно
Забавно, но, когда объявили, что сейчас выступят преподаватели Ришельевского лицея, Горлис вдруг вообразил, что среди прочих и его позовут. Даже начал лихорадочно размышлять, на каком языке лучше говорить — на французском или же русском, как это всё чаще делалось при Воронцове. Также припоминал свой опыт общения с Ришелье, думая, что сказать — не сотый же раз излагать, как понравилось герцогу, когда Натан употребил отцовскую фразу «Надо делать вермишель» по поводу возможностей, открывающихся в Одессе… Но все уж выступили, а Горлиса так и не позвали. И он понял, как наивны были его ожидания. Это при веселом и безалаберном Ланжероне безвестный юноша, недавно прибывший из Парижа, мог стать едва ли не главным выступающим на открытии Ришельевского лицея. А при «милорде Воронцове» всё (или почти всё) было, есть и будет продуманно, просчитано.
Если же вернуться к выступлениям лицейских преподавателей, то более всего запомнились речи не Орлая, не Брамжогло, а профессора правоведения и политической экономии Павла Архангельского. Она была образна и до конца понятна лишь при более близком ознакомлении с тремя символическими фигурами на памятнике — Правосудия, Торговли и Плодородия. Павел Васильевич сказал, что действия де Ришелье в экономике и юстиции были «зримыми и зрячими». В соответствие сим словам богиня правосудия Фемида, вопреки традициям, на памятнике была без повязки на глазах. Одесские старожилы тут же оправдали, объяснили и это художественное решение, говоря, что Ришелье был справедлив высшей христианской справедливостью и часто прощал раскаявшихся преступников.
А далее настало неожиданное продолжение церемонии.
— Господа! — воскликнул Воронцов. — Сегодня экспресс-почтой из Санкт-Петербурга прибыл Указ Его Императорского Величества Николая Первого от 14 апреля.
Все напряглись в ожидании: «Неужели?..»
— Сим Указом наш возлюбленный монарх объявляет войну Османской империи за дерзновенное нарушение ею интересов России в проливах Босфор и Дарданеллы. А также за циничное нарушение прав наших братских православных княжеств Молдовы и Валахии. Что ответят на сие победители Наполеона?
Аллегория. Вторая половина 1828-го — начало 1829 года. На заднем плане силуэт Наполеона, который предупреждает: «Европа, будь начеку, опасайся Калмыка…»
«Ура!» — пронесся вихрь восклицаний среди обывателей. Французский, английский и даже австрийский флаги тоже шумно развевались, как бы одобряя решение возлюбленного русского монарха. Солдаты же Уфимского полка обошли кругом открытый памятник с мрачной сосредоточенностью — их на Балканах вряд ли будет ждать столь же восторженный прием.
— России нужен Босфор с Дарданеллами! И свобода хождения ими! Одессе нужно порто-франко! — воскликнул Воронцов на прощанье.
Натан подумал, что, будучи сейчас на его месте, Степан крамольно пошутил бы: «Еге ж, свобода хождения проливами — единственная, нужная России». Если ж серьезно, живость и доходность одесского порто-франко с началом войны в разы уменьшатся. А жаль…
Он поспешил в Военную гавань, где ждал отправления пароход «Одесса». Тут, вопреки ожиданиям, торжественной церемонии не было. Лишь русский военный матрос из казаков посмотрел предписание, взглянул на деловую сумку с бумагами да теплыми вещами и допустил на борт.
Да, война! И это значит, что Горлис всё верно предвидел. Очень интересно, было бы поговорить по сему поводу с Кочубеем. Но об этом потом…
А пока что — Натана ожидает и вправду исторический рейс на первом русском пароходе, еще более важном в связи с объявленной войной. Матрос указал гостю его каюту — небольшую, но уютную, с двумя кроватями. Причем вторая была пустою. Горлис вообще так понял, что рейс решили в итоге сделать не шумным, а пробным. Он оставил в каюте все взятые с собою вещи, изъяв только кошель, и поспешил наверх, на палубу. Судя по тому, что сходню убрали, а над трубой появился первый дым, сейчас должно состояться отплытие.
Все говорят, что после приведения в порядок фасадной к порту Бульварной улицы вид на Одессу с моря стал особенно хорош. Натану не терпелось его увидеть и запечатлеть. Для чего он приготовил грифель и бумагу. Он застыл в нетерпении, ловя первое, самое сладкое мгновение, когда корабль начинает отчаливать от пристани… Однако время шло, но сего не происходило. Он недвижного положения да на сыром морском ветру Натан начал подмерзать. Особенно руки без перчаток, отчаянно сжимающие планшет с бумагой и грифель.
Что ж, не страшно. В ожидании отплытия Горлис надел перчатки, а также решил размять затекшие члены, пройдясь по пароходу… Тот представлял собой парусник с тремя стройными мачтами, дополненный паровою машиной, которая приводила в движение огромные лопасти с двух боков. В надводной части они были прикрыты специальным кожухом, чтобы предотвратить попадание посторонних предметов, включая птиц и людей.
Пока Натан разглядывал корабль, то дым из трубы совсем иссяк. Взамен снизу раздался металлический грохот, свидетельствующий, очевидно, о последней и самой тонкой настройке русской паровой машины. Интересно, надолго ли сие? Мимо как раз шел смуглый человек в фуражке, похожей на капитанскую.
— Синьор шхипер! Синьор шхипер! — воскликнул Горлис, старательно грассируя и намекая, что, если возможно, готов общаться на французском, каковой итальянцы обычно знают.
Но встреченный человек скорым шагом прошел мимо, не обращая на Натана ровно никакого внимания. Удивительная нелюбезность! Но что поделать, шкипер на корабле — царь и бог. Предполагаемый шхипер Галюфи зашел в палубную надстройку, закрыв дверь с нервическим шумом. Грохот снизу усилился вдвое-втрое. Похоже, настройка, осуществляемая там, переставала быть тонкою. А минут через десять шум прекратился.
Видимо, Галюфи сейчас вновь появится. Но как же к нему обратиться, чтоб он отозвался? Наверное, слово «шХипер», отчетливо прозвучавшее у Воронцова, было ошибочным. И нужно говорить традиционно — «шКипер». Возможно, вместе с фамилией.
Наконец дверь отворились. Горлис рванулся навстречу, но это был не капитан, а три матроса с мешками в руках. Громко переругиваясь по-украински, они сбросили сходню и сошли на берег. Стало ясно, что отправление затягивается. А вот на палубу выглянул и сам капитан. Натан немедленно обратился к нему, всё так же грассируя:
— Синьор шкипер! Шкипер Галюфи!
Но капитан в ответ бросил короткий взгляд, еще более злой, чем прежде. И, издав неопределенного смысла рычание, вернулся обратно, громово хлопнув дверью. Натан понял, что выглядит с планшетом и грифелем в руках довольно глупо и пошел в каюту, чтобы оставить всё это там. Оказавшись в тепле, Горлис почувствовал, как же он замерз. Вынул взятый в дорогу теплый шарф, накрутил на шею и вернулся назад, надеясь, что порученца генерал-губернатора всё же перестанут игнорировать.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments