Полнолуние - Александр Горский Страница 20

— Петр Григорьевич, — Илья решил, что, раз уж заданный Зубаревым вопрос достиг ушей Колычева, несомненно хорошо знакомого с Кнолем, стоит попытаться передать дальнейшую инициативу самому участковому, — хотели мы с вами посоветоваться. Сами понимаете, когда исчезают несовершеннолетние, следствие не может не обратить внимание на семью пропавшего ребенка.

— И правильно делает, — к удивлению Ильи, уверенно отозвался Колычев, вновь погладив щетинистую полоску над верхней губой. — Если человек пропал не случайно, то бишь его не задрал медведь али еще какой первый встречный, то, значит, к этому были какие-то предпосылки. Он же, гром, не берется из ниоткуда. Должна вначале туча собраться. И что же, те, кто с этим человеком под одной крышей живут, эту тучу не углядели? Не бывает такого!

— Святой ты человек, — ухмыльнулся Зубарев, — я тебе так скажу — еще не то бывает. Ты представляешь, сколько малолеток из дому ноги делает? Тысячи! У нас только по городу каждый день мамаши с заявлением прибегают. И знаешь что говорят? «Ничто не предвещало!» Дословно, все как одна. Никто ничего не видит, не слышит и не чует. Это, знаешь, как мясо жарить: когда дым почуял, оно уже сгорело.

— У тебя у самого-то дети есть? — Колычев оценивающе приподнял бровь, разглядывая оперативника. — Сам вижу, что нет. Дети — это тебе не мясо. Говоришь, не видят? Я тебе отвечу — не хотят видеть. Разницу улавливаешь?

— Так, Петр Григорьевич, — опасаясь, что Зубарев вновь разразится длинной и не имеющей прямого отношения к делу тирадой, Илья поспешил вновь вступить в разговор, — в целом, я думаю, всем все понятно. А в данном конкретном случае?

— А что в данном случае? — удивился участковый. — Разговаривать надо с ними, серьезно разговаривать. Причем с обоими. И с Аркадием Викторовичем, и с Олежкой. Только с парнем надо так говорить, чтобы отец не присутствовал. При отце вы и слова из него не вытянете.

— Ну, это не проблема, — оптимистично отозвался Вадим, — он же в выпускном классе уже, так что всяко за шестнадцать перевалило. Можем допрашивать без родителей на полном законном основании.

— Допрашивать, — осуждающе покачал головой Колычев, — у парня сестра пропала. Близняшка! А ты — допрашивать. С ним говорить надо! По душам говорить, может, тогда он чего дельного да и вспомнит.

— А знаешь ли ты, дорогой наш Петр Григорьевич, — Зубарев холодно улыбнулся, было видно, что замечание, высказанное участковым, пришлось ему не по нраву, — что говорит статистика?

— И что же она тебе говорит, человек хороший? — Подперев щеку левой рукой, Колычев уставился на оперативника с видом семилетки, пришедшего в школу на первый урок.

— То и говорит, — встав из-за стола, Вадим выпрямился в полный рост и с наслаждением потянулся, отводя локти назад, так что в позвоночнике у него что-то захрустело, — в половине случаев, даже больше половины, поверь мне на слово, если с детьми что-то происходит, и это я тебе не про грудных детей сейчас говорю, про подростков, так вот, если с ними что-то случается, чаще всего оказывается виноват кто-то из родителей. А то и оба. Мысль улавливаешь?

— Пока работает, — Петр Григорьевич постучал указательным пальцем себе по лбу, — улавливатель. Только мать-то у них три года уж как погибла, так что оба у тебя никак не получатся.

— Но отец-то живой, — усмехнулся Зубарев и, прихватив со стола свою кружку, направился в сторону кухни.

Некоторое время четыре оставшихся за столом человека сидели молча. Молодые оперативники переглядывались между собой, Лунин безуспешно пытался взглядом прожечь отверстие в спине доливающего воды в чайник Вадима, а Колычев, откинувшись на спинку стула, разглядывал висящую под потолком люстру.

— Вон оно как, — наконец пробормотал Петр Григорьевич, — вон оно к чему, значит, вы ведете.

— И к чему же оно, по-вашему, идет? — уточнил Илья.

— У человека дочка пропала, может, и не жива уже, а вы его же крайним хотите выставить.

От возмущения участковый повысил голос, так что даже шум закипающего чайника не помешал Зубареву услышать произнесенную Колычевым фразу.

— Во как! «Вы ведете». А себя, значит, уже отделить успел? Если ты так сильно о Кноле заботишься, иди к нему, он тебе подыщет местечко.

— А я со своим местечком сам разберусь, без подсказчиков, — вскинулся Колычев.

— Ну хватит!

Деревянный стол содрогнулся от удара двух обрушившихся на него одновременно ладоней. Вскочивший на ноги Лунин, упираясь руками в столешницу, походил на упитанного молодого бычка, готового броситься в бой, чтобы доказать право на свое лидерство в стаде.

— Хватит, — чуть тише повторил Илья, убедившись, что внимание присутствующих приковано только к нему. — Ребенок пропал, а мы здесь меряемся, у кого… язык длиннее. Слушайте, кто чем завтра займется. Молодежь, — он ткнул пальцем в сторону Кольта и Макарова, — вы с самого утра выдвигаетесь в школу.

— Сейчас вроде каникулы, — возразил Кольт.

— Вот и хорошо, значит, все свободны. В любом случае из администрации кто-то в здании будет. Возьмете списки учеников и начинайте опрашивать одноклассников. Всех, поголовно. Говорила ли Алина, что хочет уехать, были ли последнее время перемены в поведении, что-то странное, в общем, все, за что зацепиться можно. Особый упор — узнаем, кто у нее был в подружках, ну и был ли кавалер или тайный воздыхатель. Если узнаете, что она с кем-то общалась из других классов, тоже опрашиваете. Если вдруг промелькнет кто-то из взрослых, вначале даете информацию мне, потом будем решать. Я правильно понимаю, что вопросов у вас нет?

— Абсолютно, — торопливо заверил его Макаров.

— Хорошо. Работаем тщательно, но в темпе. Задача на завтра — опросить по максимуму. Утро, день, вечер — роли не играет. Как управитесь, жду здесь с отчетом. Если всех не успеете, то все равно приходите часиков в девять.

Щелкнул, выключаясь, чайник.

— Мне тоже кофе налей, — скорее приказал, чем попросил Лунин, — и параллельно слушай. С утра идешь к учительнице музыки, уточнишь, в какое время Алина ушла, ну и опять же, что у нее с настроением было, может, на что-то обратила внимание. Узнай, если она в курсе, у кого еще Алина занималась из репетиторов. Их надо тоже опросить. Все же люди по полтора-два часа сидят вместе, мало ли, вдруг что-то в разговоре проскочило.

— Опрошу, — Вадим поставил чашку на стол перед Луниным, — если быстро управлюсь, могу потом к парням подключиться. В школе-то у них фронт работы немереный.

— Так и сделаем, — попробовав кофе, Илья удовлетворенно кивнул, — только сперва зайди еще в местное кафе.

— Это которое «Шансон»?

— Которое «Шансон». Поговори с персоналом про тот день. Видел ли кто Алину, подходила ли она к отцу, может, кто разговор слышал? Опять же, вдруг есть видеозапись. Не думаю, что там что-то выстрелит, но отработать все равно надо. Теперь вы, Петр Григорьевич. Такой вопрос — вы соседей этой, как ее…