Мораторий на крови - Марк Фурман Страница 20

ВСЕГДА ЛИ НАДО МИЛОВАТЬ?

(Заметки о моратории и исключительной мере наказания)

«Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни».

Конституция РФ, статья 20. Мне, репортеру городской газеты, не раз приходилось писать об убийствах в нашем городе. Иногда сразу после леденящих душу сообщений я с утра ехал в судебно-медицинский морг. Еще год назад он был расположен на отшибе, в стороне от зданий больничного комплекса. Это мрачное вытянутое по фасаду одноэтажное строение с наглухо зарешеченными окнами и задним ходом, куда подвозят трупы. И случалось, что, в зависимости от времени года, на омытом дождем асфальте или свежевыпавшем снегу я замечал то ярко-алую, то темноватую цепочку капель, тянущуюся до самых дверей.

«Кровь, вероятно, из ран…» — сжимая сердце, мелькала тревожная мысль, что вскоре подтверждалось. Но случалось и так, что еще накануне, бывало, по ночам вместе с опергруппой мне доводилось в качестве журналиста горячей линии выезжать на криминальные происшествия.

Вот мнение судмедэксперта М., профессионала с более чем двадцатилетним стажем: «К убийству как таковому привыкнуть невозможно, оно вне нас и человеческой природы. Под этим подпишутся не только врачи, но и десятки людей. Однако политики, изрядная часть законодателей и ученых-юристов иначе смотрят на это извечное зло. У них отличная от народа, своя точка зрения».

Приведу некоторые из отложившихся в памяти жестоких преступлений прошлого, которые прошли через мою журналистскую биографию.

В 199… году особо опасный рецидивист Захаров, в прошлом отбывший срок за убийство собственной матери, сразу — в день выхода на свободу! — без всяких мотивов колом и различными предметами зверски убивает ученика 4-го класса одной из тригорских школ Сережу Т. Преступника задержали вдали от места преступления, в лесном поселке под Воркутой спустя две недели. В протоколе собрания коллектива школы, подписанном десятками учителей и ребят, все единодушно настаивали на применении к нему высшей меры наказания. Тогда прокуратура и суд согласились с их мнением.

Через пару лет поздним летним вечером в раздевалке машиностроительного завода была зверски убита девушка-студентка, приехавшая в Тригорск на практику. Сумедэксперты рассказали, что они той же ночью в райотделе милиции освидетельствовали подозреваемого — молодого парня в разорванной окровавленной рубашке, ранее неоднократно судимого. Когда осмотрели его туфли на модной высокой подошве, то сразу заметили множественные характерные брызги и пятна крови, сплошь покрывающие обувь и свидетельствующие о том, что удары своей жертве убийца-насильник наносил и ногами. Потом были длительное расследование и два процесса. Когда Верховный суд РФ не согласился с приговором областного суда о применении высшей меры, вернув обратно дело на доследование, новый состав суда пошел против мнения «верхов», и убийца был приговорен к расстрелу.

Другой случай произошел в Озерске. Там тоже зверское убийство женщины, с нанесением ей множественных ножевых ранений. Обвиняемый К. — опасный рецидивист, вся жизнь которого прошла в лагерях и тюрьмах. Решение первого суда предельно сурово, но объективно — высшая мера. Верховный суд отклоняет его, возвращая дело на доследование. Проходит несколько месяцев, и вот повторный процесс. Обвиняемый изменился на глазах. Еще недавно он не отрицал своей вины, теперь категорически заявляет, что в день убийства находился не в Озерске, а совсем в другом месте, где-то на Украине. Новый состав суда, фактически полностью игнорируя и отбрасывая результаты криминалистических и судебно-медицинских экспертиз, показания свидетелей, выносит неожиданное парадоксальное решение — снимает полностью обвинение с К. в умышленном убийстве. Ему инкриминируется лишь хулиганство по серии мелких эпизодов: то была известная уловка изворотливого и опытного преступника — «сесть по мелочам», дабы избежать суровой кары за убийство. И после третьего по счету процесса (!) приговор к высшей мере был приведен в исполнение.

А вот еще одна криминальная история. Началась она в день, когда водитель «Волги» И. Бочаров выехал из Нижнего Новгорода в сторону Москвы для перегонки машины в Смоленск. Однако до Смоленска Бочаров не доехал, пропал бесследно, словно испарился. Три недели спустя труп водителя был обнаружен в придорожном кювете на территории Тригорской области со сквозным огнестрельным ранением головы. А «Волга» желтого цвета с транзитным номером и знаком «Перегон» пропала…

Расследованием было установлено, что еще в Нижнем Бочаров взял в попутчики до Москвы двух пассажиров, заранее продумавших коварный план завладения «Волгой». Один из них и убил водителя, выстрелив в него сзади из пистолета Макарова почти в упор. Делом по убийству Ивана Бочарова занимался большой коллектив сотрудников милиции. Это их совместными усилиями преступление было раскрыто в весьма короткий срок после его совершения. Приговор коллегии Тригорского областного суда был суров: стрелявший А. Козуляев приговорен к исключительной мере наказания, его сообщник осужден на 15 лет лишения свободы.

Теперь возьмем такое страшное зло, как терроризм. В нашем местном централе содержится жестокий убийца, приговоренный к высшей мере, — террорист Ариф Дамзаев, год назад взорвавший автобус с людьми под Волгоградом. Ранее он тоже участвовал в подготовке терактов, прошел подготовку в секретных лагерях боевиков в Ливане и на территории Грузии. В его «боевом списке» — 32 погибших, из них 9 детей, и около 20 раненых.

Как-то незаметно для всего мира уже сейчас Россия вышла на печальный мировой рекорд: впервые за всю ее историю количество осужденных пожизненно достигло 1545 человек, среди них десятки террористов. Известно, что несколько лет назад был убит террорист Салман Радуев, организовавший взрыв на вокзале в Пятигорске и совершивший кровавый рейс на Кизляр. В средствах массовой информации в свое время было опубликовано интервью с Радуевым. Как следует из него, настроен он был даже весьма оптимистично: «Жить я намерен долго. И вовсе не в камере. Еще два-три года, и Россия с Чечней помирятся. Меня выпустят, и я возглавлю чеченское теневое правительство!» Сейчас от многих террористов отказываются родные, лишь государство кормит, поит и одевает, теперь уж гарантированно на всю оставшуюся жизнь, этих нелюдей. Во сколько это обходится нам, налогоплательщикам, подсчитать несложно. Впрочем, деньги не главное. Важен нравственный фактор: зачем государству дарить жизнь тем, для кого чужая жизнь ничего не значит?

Перечень страшных преступлений, подчеркну — только из собственной журналистской практики — можно продолжить. Важны итоги, справедливая расплата за посягательства на святая святых — человеческие жизни: все упомянутые убийцы в прошлом судами приговорены к смертной казни с исполнением приговоров.

Так было. И в связи с этим выскажу свою точку зрения, зная, что ее разделяют не только большинство россиян, моих товарищей и коллег-журналистов, но и такие профессионалы, как судмедэксперт С. Вот его мнение:

— Редко кто видит столько человеческих трагедий, мучений и боли, сколько их видят эксперты. Они одними из первых сталкиваются с жертвами убийц на местах происшествий. Они же, передавая труп родственникам и близким покойного, уже не только знают, отчего наступила смерть, но обязаны в подробностях и деталях отобразить, как преступник, совершивший гнусное деяние, издевался над беззащитным, фактически потеряв людской облик.