Танец Лакшми - Виктория Платова Страница 20

— Да ничего, — небрежно ответил тот, —сотрясение, наверное, отлежится, и все.

— Его сразу отправят в больницу? — поинтересовалсяМаксим.

— Зачем? — Виталий уставился на него. — Ни водной больнице ему не окажут такой помощи, как здесь. Ты даже не представляешь,специалисты какого класса тут работают. Да любая больница за границей взяла быих с руками и ногами, не говоря уже о наших.

— И что же их держит здесь? Этих твоих специалистов?

— Деньги, — отрывисто бросил Виталий, — дажеочень хороший врач даже в очень хорошей клинике не заработает столько, сколькоони зарабатывают здесь за день, к тому же тут отличная практика, — онфыркнул, — уж они-то без работы не сидят.

— Зарплата врачам, — произнес Максим, —зарплата обслуге, плюс помещение, плюс то, что в помещении. И кто же хозяинвсего этого? Даже по самым скромным подсчетам, это стоит немало.

— Да не надо скромничать, — отозвался Виталий, —а хозяин, насколько мне известно, не один. Только то, что ты перечислил, дляних мелочь. Ты сюда пришел и прошел бесплатно, потому что в первый раз. Но ктоходит сюда постоянно, должен за это платить. Ты даже не представляешь, сколькоэто на самом деле стоит. Мой папаша просто рехнулся бы, если бы узнал, какиебабки я здесь оставляю.

— Часто, — Максиму не хотелось говорить, но он всеже спросил:

— Часто здесь бываешь?

— Когда как, — признался Виталий, — раньше я,как ты, был, все опасался чего-то, а теперь постоянно здесь бываю. И не жалеюоб этом нисколько. А что деньги? Деньги — ерунда, если они просто лежат, безвсякого применения, уж лучше потратить их на удовольствия.

— Тебе, видимо, это хорошо удается, — сказалМаксим. — И какие же удовольствия ты выбираешь? Что тебе здесь большевсего подходит, чтобы обострить ощущения?

— Издеваешься, — Виталий зло сощурился, — а як тебе всегда как к другу относился.

— Нет, — Максим покачал головой, — простохочу понять, что ты выбрал для себя.

Виталий скрипнул зубами, помолчал, а потом нехотя сказал:

— Я еще ничего не выбрал. Хожу смотрю, меня этовозбуждает. Но сам я пока ни в чем не участвовал.

— А разве так можно? — удивился Максим.

— Конечно, — Виталий небрежно махнул рукой. —Здесь только треть участников, а остальные ходят, смотрят, как я,примериваются. Но говорят, что если попробовал хоть раз, то потом остановитьсяне сможешь. Хочется еще и еще. Риск завораживает. Просто зрителем ты послеиспытания уже не будешь. Хочешь верь, хочешь нет. А я пока не смог через этопереступить — и манит вроде, и отталкивает.

— Отталкивает, значит, — произнес Максим.

— Не думай, — сразу взвился Виталий, — у меняэто до поры до времени, я все равно через это пройду. Иначе жизнь какая-топресная, никакой остроты.

— Про остроту я уже слышал, — остановил егоМаксим, — так, мы все посмотрели, может, оставим этот «двор чудес»?

— Мы не видели и пятой части того, что здесьесть, — ухмыльнулся Виталий, — пойдем, я покажу тебе, что мне оченьнравится.

Они снова шли куда-то по коридору, поднимались по лестнице,затем спускались вниз, снова шли. Максим уже начал привыкать ко всем этимчудесам, не обращал внимания на полуголых девушек и юношей в «униформе».Странный запах заставил Максима замедлить шаг.

— Что на этот раз? — спросил он.

— Идем, увидишь, — бросил Виталий, — в этойчасти самое интересное.

На этот раз зрителям предлагалось смотреть сверху. Внизуоткрывалось небольшое помещение, все пространство которого занимала кровать. Накровати лежал мужчина, которого ласкали три женщины. Они плавно двигались, вполутьме блестели натертые специальным составом их точеные фигурки, их движениябыли заучены. Мужчина внизу застонал. Одна из женщин изогнулась и рукойотодвинула какую-то заслонку. Максим не поверил своим глазам. Прямо на кроватьвыползла змея, за ней еще одна и еще. А женщина нажала какую-то кнопку,освещение изменилось, полумрак сгустился, все было залито красноватым мерцающимсветом.

Под тихую музыку женщины стали танцевать. Они изгибались,покачивались, как это делают змеи, и те стали тоже повторять танец. Во времятанца женщины приближались к распростертому мужчине и начинали его ласкать.Змеи, извиваясь и покачиваясь, ползали среди изгибающихся тел. Максимпочувствовал, что к горлу подкатывает комок, но он заметил, с каким жаднымвосторгом смотрит на это Виталий.

— Пойдем, — прохрипел Максим, — я больше немогу.

— Слабак, — бросил ему друг, — а мне этоочень нравится, когда решусь попробовать, то мимо этого не пройду. «ТанецЛакшми» — фантастика.

— Да, фантастика, — слабо согласилсяМаксим, — а если они его укусят? Его или их.

— Я тебе уже столько раз твердил, — Виталийдосадливо поморщился, — а врачи на что? Мы с тобой не одни наблюдатели. Заэтим всем смотрят. Не бойся. Змеи, конечно, ядовитые, но при укусе умереть емуне дадут. Ни ему, ни этим девкам, которые профессионалки и знают свое дело.Змеи для них дело привычное.

Максим хотел что-то сказать, но передумал. А Виталий ужетащил его дальше. На следующем этаже они попали в большой зал, в котором быломного народу. Все смеялись, веселились. Костюмированный бал, или все то жеподражание голливудским фильмам! А как еще можно расценивать это, если зал былубран, как комната патриция в Древнем Риме, по крайней мере, так этопредставляется теперь. Низкие ложа, соответствующая одежда. Присутствующиевесело болтали, шумели, кто-то откровенно оценивал прелести своей партнерши, номногие парочки были однополыми.

— А здесь что, — Максим не мог удержаться, —умирают от разврата? Самое время.

— Кретин, — бросил Виталий, добавив еще несколькокрепких слов, — хочешь поглядеть, как близко человек может подойти ксмерти? Давай пробирайся туда, чтобы не мешать присутствующим.

— Не хочется что-то, — ответил Сатужный, —подумают, что мы два гомика, мне это как-то без надобности.

— Да никому до тебя здесь и дела нет, — Виталийнервно облизнул губы, — кому ты нужен. — Мы сядем вон там, чтобы немешать остальным. Давай шевелись, скоро уже начнется.

Максим и сам не понимал, что побуждало его слушатьсяВиталия, возможно, хотелось понять того до конца, что так привлекает его другав этом клубе.

Действительно, на них никто не обращал внимания, и онисмогли спокойно пробраться в нишу. А через некоторое время поднялся мужчина вкрасной хламиде. Театральным жестом поведя вокруг рукой, он призвал всех ктишине и стал произносить пространную речь. Ему внимали, временами раздавалисьаплодисменты.

«Актер, — подумал Максим, — и вырядился зачем-то,как на дурацкий карнавал. Да и другие не лучше».