Хранители завета - Том Эгеланн Страница 20

Поэтому теперь я стою и ловлю губами воздух на коврике перед дверью Адельхейд Гейерстам.

— Бьорн Белтэ? — спрашивает она, склонив голову набок.

Паралич, появившийся от этого заклинания, у меня постепенно исчезает.

— Адельхейд?

— Входи-входи!

Адельхейд Гейерстам в точности соответствует моему представлению о том, как должна выглядеть настоящая ведьма. Властность и чувственность неразрывно слились в ней. Губы ее блестят, а голубые и холодные глаза манят и магнетизируют.

Она живет в Лиллехаммере в своем «вороньем гнезде», обдуваемом всеми ветрами, с облупившейся белой краской, с садом с неухоженными яблонями, запущенными кустами смородины и горами удобрения, на которые давно никто не обращает внимания.

Она проводит меня через прихожую, где я вешаю пальто на крючок, в дом. Спрашивает, как я себя чувствую после поездки на поезде. В развевающихся одеждах, едва прикрывающих ее формы, она порхает впереди меня по коридору, который ведет в комнату, битком набитую африканскими барабанами, шкурами зебр, деревянными масками, копьями, перьями страуса и львиными когтями.

Адельхейд протягивает большую керамическую кружку с травяным чаем:

— Как я рада, что ты пришел. Давно пора! Общепризнанные науки никогда не понимали священной геометрии! Ты — первый профессор, пришедший ко мне.

Вместо того чтобы сказать, что я всего лишь ничтожный старший преподаватель, который пришел по личной нужде, я прихлебываю ее травяной чай, отдающий вкусом уличной травы с добавкой скончавшихся своей смертью комнатных цветов.

Адельхейд написала четыре раскритикованные книги по истории священной геометрии и влиянию оной на размещение скандинавских монастырей, церквей, захоронений и дворцов.

— По всей Скандинавии можно найти примеры священной геометрии. И тем не менее многие ученые рассматривают нашу науку как чистое суеверие. — Голос звучит горячо.

Когда она кладет свою руку на мою, ее жемчужный браслет и бижутерия погромыхивают. Если честно, то неожиданное прикосновение действует на меня.

Она продолжает, прежде чем я успеваю задать вопрос:

— Вдоль побережья Норвегии, от Ругаланна до Нурфьорда, возведено шестьдесят каменных крестов, которые доказывают влияние кельтов на христианизацию Норвегии в девятом — одиннадцатом веках. Ведь Олаф Святой пожал плоды из того, что раньше посеяли кельты. Как ты думаешь, местоположение этих каменных крестов, а некоторые из них достигают высоты трех-четырех метров, выбрано случайно?

— Я вообще не думал на эту тему.

— Проведи линию от монастыря Утстейн под Ставангером до Тёнсберга, а потом до Нидароса. Разве случайность, что эти две линии образуют угол девяносто градусов?

— Хм…

— Разве случайность, что орден цистерцианцев основал монастыри Люсе в 1146 году, Девы Марии на Главном острове в Осло-фьорде — в 1147, Мункебю в Тронхейме — в 1180 и Таура в Тронхеймс-фьорде — в 1207-м?

— Вряд ли.

— А разве случайность, что от монастыря монахов-августинцев Утстейн такое же расстояние до Осло, что и от монастыря Люсе? Что совершенно такое же расстояние в 275 километров отделяет монастырь Халснёй, основанный августинцами в 1163 году, от Тюнсберга и Тёнсберг от Утстейна?

— Мм…

— Все древние святыни Норвегии подчиняются математической логике, которая показывает, что наши предки использовали знания и вдохновение древних греков и египтян. И неужели же случайность, что священные города Берген, Тронхейм, Хамар и Тёнсберг на средневековых картах были размещены так, что получалась пентаграмма?

Я похолодел. Я ведь еще не рассказал Адельхейд, зачем пришел. И все же она предупредила мой вопрос.

— Мне не хочется пугать тебя и устраивать мелодраматические сцены, — говорю я, — но в Исландии одного священника убили из-за того, что я сейчас тебе покажу.

Я кладу перед ней копию «Кодекса Снорри».

— Это часть «Свитков Тингведлира»?

— Нет, этот текст носит название «Кодекс Снорри». Он привел нас к гроту около Тингведлира. Снорри сочинил последнюю часть, написанную латинскими буквами. А руны, вероятно, написаны за несколько сотен лет до него. Карты и магические символы были предположительно внесены в кодекс в промежутке между 1050 и 1250 годом.

Несколько секунд она обдумывает сказанное.

Со священным трепетом Адельхейд перелистывает страницы и изучает карты и символы.

— Анх! Пентаграмма! Но это же невероятно!

Я передаю вкратце содержание рунического текста и говорю, что текст или карты, вероятнее всего, имеют еще скрытый смысл.

— Вот здесь, — говорю я и перелистываю страницы, — карта Южной Норвегии. Хотя она и не полностью совпадает с данными современной географии, невозможно постигнуть, что кто-то был в состоянии создать такую точную карту за сотни лет до того, как картография стала настоящей наукой.

— Ты нашел на карте пентаграмму?

Я смотрю на нее, потом опускаю взгляд на карту.

— Пентаграмма и карта составляют единое целое, — объясняет она. — В качестве исходной точки надо взять священные города того времени. Нидарос, ныне Тронхейм. Бьёргвин, ныне Берген. Хамар. Тёнсберг.

Говоря это, она ставит на карте по маленькой точке у каждого из названных мест. Проводит линию от Бергена до Тронхейма. И от Бергена до Хамара, где Николас Брейкспир, ставший позже папой римским под именем Адриан IV, основал епископат примерно в 1150 году. Затем от Тронхейма до Тёнсберга, самого старого города Норвегии и политического центра в Средние века.

— Если бы тут было еще две линии, — говорит она, — то была бы пентаграмма.

— Но мне кажется, что на северо-западе нет никакого религиозного центра. — Я показываю на недостающую точку координат, которая находится где-то наверху.

— Не скажи. В этом районе находится немало мистических мест. Например, грот Доллстейн. Мой коллега, исследователь Харальд Соммерфельдт Бёлке, изучил связанные с ним легенды. Грот обращен к океану на высоте шестидесяти метров в скале на западной стороне острова Саннс-эй в провинции Мёре-ог-Румсдал. Если верить легенде, на этом острове король Артур возвел летнюю резиденцию. Так вот, как говорят, в гроте спрятано сокровище. Фактически там целых пять залов, или гротов, соединенных узкими туннелями. Длина пещер — сто восемьдесят метров, а в старину люди думали, что от пещеры есть ход под дном моря вплоть до самой Шотландии. Крестоносец Рагнвальд, ярл Оркнейский, который взял имя воспитанника Олафа Святого, Рагнвальда Племянника с Оркнейских островов, побывал в пещере в 1127 году в поисках сокровища, которое, как тогда считали, было спрятано в пещере.

Адельхейд проводит две последние линии. Сердце громко стучит. Как по волшебству, на карте Норвегии появляется пентаграмма.