Передай мне соус - Эрл Стенли Гарднер Страница 20

Должен вам заметить, хорошие казино всегда заботятся о своихклиентах. Менеджер сказал мне буквально следующее: «Вы плохо себя чувствуете,поэтому послушайте моего совета, возвращайтесь домой и отдохните. Мы будем радывас видеть снова, когда вам станет лучше, тогда вы снова сможете пустить воборот эти деньги. Кому-то повезет — казино или вам. Но сейчас вам нужновернуться домой и лечь в постель».

— Вы послушались совета?

— Я сел в машину, сразу вспомнив, где оставил ее.

Вообще помнил все совершенно ясно, так как сейчасрассказываю обо всем вам. Я приехал в этот мотель и с тех пор никуда отсюда невыхожу, не считая ресторана напротив. Боюсь показываться в городе, опасаюсь скем-то общаться. Понимаю, что, наверное, следовало бы обратиться в полициюсразу, как только ко мне вернулась память, но ведь я погасил чужой чек… Иоказался теперь вот в тупике. Знаете, есть еще одно обстоятельство… Если ядоживу до своего тридцатипятилетия и не буду обвинен ни в каких проступках и преступлениях,то получу большие деньги. Но есть один чертов мужик, который, пока он управляетвсеми моими деньгами, будет просто счастлив выдернуть у меня из-под ног этот«золотой» ковер. Поэтому я твердо решил оставаться здесь сколько удастся. Этоместо удобно тем, что я могу сойти за приехавшего сюда ради быстрого развода ивыжидающего положенные шесть недель. Мне никто не задает никаких вопросов, ну исам я не выдаю никому никакой информации.

— Вы не правы в одном, — заметил я.

— В чем же?

— По условиям завещания, вы лишаетесь наследства послетридцати пяти лет не в случае совершения преступления. Вы должны быть признанывиновным в совершении преступления.

— И в чем же разница?

— В этом самом она и есть, — ответил я. — Если вы будетесидеть тихо, не станете уклоняться от выдачи властям, если не совершите ниодной ошибки и наймете лучшего адвоката, словом, протянете всю эту канитель какможно дольше, у вас будет хороший шанс выиграть время.

— И что меня ждет в таком случае потом?

— А потом, когда вам исполнится тридцать пять, вашимтеперешним попечителям придется считаться с тем, что вас признали не виновным всовершении тяжкого преступления, и предъявить вам баланс общей суммы капитала.

— А потом?

— Черт возьми, потом вы станете обладателем наследства исможете начать настоящую борьбу с ними.

Гейджа вдруг осенило:

— А собственно, почему вы рассуждаете подобным образом? Вычто, разве из полиции?

Я отрицательно покачал головой.

— Вы же сказали, что вы из страхового агентства?

— Я частный детектив и старался разыскать вас. Вы знаетеСандру Иден?

— Знаю ли я ее?! — При этих словах глаза его буквальнозасияли. — Как она? Как Элеонор?

— Прекрасно. Они очень обеспокоены вашим исчезновением,кроме того, сидят без денег.

Тут он схватился за голову.

— Я столько раз думал о них! Хотел связаться с ними, нобоялся это делать. Знаю, что они сидят без денег.

Я должен как-то им передать… хоть немного.

— Ну, ладно, — сказал я. — Теперь вы все вспомнили…

— Да, вспомнил.

— Давайте проследим ваш путь шаг за шагом. Где вы находилисьв тот момент, когда пришли в себя?

— Я оказался на проселочной дороге, где-то в горах.

Слышал шум хвойного леса и горного потока. Хорошо помнюплеск бегущей по камням воды. Помню, хотелось подойти к ней умыться, но что-тозаставляло немедленно бежать с того страшного места. Такого безотчетногостраха, поверьте, я никогда в своей жизни не испытывал. Простите, а как вашеимя?

— Меня зовут Дональд Лэм… Так продолжим наш разговор. Каквам кажется, вы далеко в тот момент находились от мощеной дороги?

— Думаю, милях в двух.

— Какого рода была грунтовая дорога?

— Жесткая, вся в кочках, машину на них все времяподбрасывало, скорее всего дорога шла через горы, на высоте, я чувствовал этопо разреженному воздуху. Сосны шумели, и я видел только их верхушки. Была ещеночь.

— И когда грунтовая дорога кончилась и началась мощеная, выповернули на подъем?

— Да, так и было, дорога пошла вверх.

— Что же потом?

— Я проехал около двадцати миль.

— Вспомнили, где вы заправлялись?

— Не сразу, у меня бак оказался полным.

— А подъем продолжался долго?

— Дорога петляла, подъемы и спуски чередовались.

Потом я выехал на мощеную дорогу, а по ней — в долину, ужерассвело, вокруг лежали фермерские поля, и вскоре я увидел указатель. «Рино —сорок миль» — было написано на нем.

— Сколько же часов вы провели в пути, пока увидели этотзнак?

— Не помню точно, очевидно, эта часть моего сознания еще несовсем прояснилась. Помню только, ехал весь день.

— За время пути вы заправлялись?

— Да, дважды, а может быть, и трижды, не уверен.

— Вы о чем-нибудь спрашивали сотрудников станции, гдеостанавливались?

— Нет, я просил залить полный бак, платил и молча уезжал.Вам трудно, мистер Лэм, понять мое состояние.

Вам приходилось когда-нибудь просыпаться утром послеглубокого сна, когда не сразу осознаешь, где находишься? Чувствуешь, чтопроснулся, однако не понимаешь, где ты. Я же не в постели нежился, а с полнымпровалом памяти вел машину, нервничал, у меня болела голова, и меня трясло отстраха. Голова и до сих пор болит.

— У вас была на лице кровь?

— Да! Помните, я сначала остановился у ресторана?

Вот тогда-то, заказав себе кофе, я пошел в туалет, заперсятам и посмотрел на себя в зеркало. Весь в крови!..

Я мочил бумажные полотенца и вытирал кровь с лица.

— Много ее оказалось на пиджаке?

Гейдж подошел к вешалке, снял пальто и показал мне.

— Видите ли, я старался отмыть кровь холодной водой сначалас плеча, но пятна остались, посмотрите.

— Да, интересную историю вы мне рассказали!

— Вы мне не верите?

— Пойдемте лучше позавтракаем, — предложил я. — А потом явас оставлю, сам же поеду и еще кое-что проверю.

— Что же вы собираетесь проверять, мистер Лэм?