Фиговый листочек для меня - Джеймс Хедли Чейз Страница 2

У меня были весьма смутные воспоминания, но я посчитал, что не имею права ударить в грязь лицом.

– Митч был моим штабным сержантом, лучшим сержантом, которого я когда-либо имел.

Пармелл поднял к потолку глаза, вспоминая:

– Какой человек! Он был слишком энергичен и храбр, чтобы долго жить... Итак, мы поможем его старику, Дирк. Мы возьмем его сотню, а раз так, он становится нашим клиентом. И обслужим его наилучшим образом. Понятно?

– Да, сэр.

– Это поручение будет для тебя пробным камнем, – продолжал Пармелл, меряя меня глазами военного. – Поезжай и взгляни на этого старого простака и выясни, что его мучает. Относись к нему с почтением. Понятно?

– Да, сэр.

– Собери информацию, затем возвращайся и доложи мне. Мы посмотрим, что можно сделать, когда узнаем подробности. Ты поедешь завтра утром.

Он определенно изучал меня.

– Ты получишь возможность продемонстрировать мне, как ты сформировался, так что устрой нам стоящий спектакль. Договорились?

Он сунул мне через стол 100-долларовую бумажку.

– Это тебе на расходы.

Он хитро улыбнулся:

– Не проговорись Гленде. Если она узнает, что я взял 100долларовую бумажку с клиента, она собственноручно разорвет свои колготки.

– Да, сэр.

– О'кей, Дирк. Давай действуй быстро. Постарайся не тратить много времени, но дело должно быть доведено до конца.

Взмахом руки он отпустил меня.

Я вернулся в кабинет, который мы делили с Чиком. Он просматривал толстенную папку, в которой имелись данные на всех сотрудников универсального магазина самообслуживания, за которым мы наблюдали.

Чик поднял голову.

– Какие новости?

Я сел и рассказал ему.

– Митч Джексон?

Он тихонько присвистнул.

– Замечательный парень. Я служил с ним, он был правой рукой полковника... Не знал, что он был женат. Наверное женился, когда нам дали месячный отпуск. Но нам Митч ничего не сказал.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Полковник тебе не рассказывал, как Митч умер?

– Нет.

– Это было чем-то вроде военной тайны. Смотри, не обмолвись об этом в разговоре с его отцом. Ясно?

– Так как же он умер?

– Это было типичным армейским "усилением позиций". Группу в двадцать человек послали прочесать большой участок джунглей, где, как предполагалось, скрывались вьетнамцы. Мы теряли слишком много людей из-за их снайперов. Продвижение вперед задерживалось. Вот полковник и выслал вперед патруль во главе с опытным сержантом. В их задачу входило проверить участок и перебить снайперов. Вся бригада замерла в ожидании на холме, глядя вниз на клочок джунглей. В штаб было послано донесение, что бригада поднята. Представляешь картину? Два десятка наших ребят углубились в лес, а бригада замерла в ожидании. Митч хотел пойти с патрулем. Он всегда самым первым стремился быть, но полковник его не пустил. Не успел патруль скрыться в лесу, как из штаба пришло сообщение, что вылетели бомбардировщики, которые сожгут этот участок леса. Какой-то проклятый генерал от авиации не заметил сообщения полковника о том, что он выслал патруль, и отправил самолеты. Отзывать бомбардировщиков назад было поздно, уже было слышно их приближение. Митч вскочил в "джип" и помчался вниз, хотя полковник кричал, чтобы он вернулся. Но Митч думал об этих двадцати ребятах, его не могли остановить никакие приказы. Он соскочил с машины, когда та врезалась в дерево, и побежал вперед, громко крича, чтобы патрульные немедленно вернулись. Семнадцать парней успели выскочить до того, как бомбардировщики начали поливать джунгли напалмом. Мы видели, как Митч вышел на опушку вместе с ними, но тут же остановился, обнаружив, что троих не хватает. Он приказал этим семнадцати бежать наверх на холм, сам же вернулся в джунгли.

Чик грустно вздохнул.

– К этому времени лес был охвачен пламенем, напалм быстро распространялся... Митч всегда был безрассудно храбрым, но я больше не хочу быть свидетелем такого безумного героизма.

– Что же случилось?

– Вот как погиб Митч, спасая жизнь ребятам. Только по его опознавательному браслету мы поняли, что обуглившиеся останки принадлежат ему.

– А трое оставшихся в лесу?

– Известно что – обуглившиеся кости и мясо... Самым же скверным было то, что в джунглях не было никаких вьетнамцев, они ушли оттуда за много часов до нашего появления. У нас в агентстве мы называем такие операции "фиговыми".

– Что же было дальше?

– Того незадачливого генерала, отдавшего приказ о бомбардировке, куда-то убрали. Полковник поднял страшный шум, но чины повыше заткнули ему рот. Медаль, которой по настоянию полковника посмертно наградили Митча, была за спасение семнадцати солдат, которых Митч якобы вывел из окружения, сам же он при этом пал от пули снайпера.

Чик пожал плечами.

– Впрочем, его отцу было приятно прочитать такое объяснение, нежели узнать правду.

– Ну что же, спасибо, что ты мне это рассказал, я буду осторожен в разговоре с его отцом.

Чик подтянул к себе папку.

– Да... Интересно, что представляет из себя его отец? Если он похож на сына, тогда держи с ним ухо востро.

На следующее утро, оснащенный саквояжем с самым необходимым для короткой командировки и подробной картой местности, я отправился в Вест Крик на одной из служебных машин.

Хотя я провел большую часть жизни во Флориде, эти места не были мне знакомы. Карта показывала, что Вест Крик находится в нескольких милях к северу от озера Плэсид. Справочник, в который я заглянул тоже, сообщал, что в Вест Крике живет 56 человек, они занимаются разведением съедобных лягушек, которые, как я узнал, в зимнее время, когда их трудно поймать, продаются по баснословным ценам. Вроде бы новомодные рестораны на побережье постоянно требуют лягушечьи лапки.

На поездку ушло немногим более трех часов. Я остановился в Сирле, преуспевающем сельском городке, выращивающим помидоры, перец, картофель и фрукты. Сирль, судя по карте, лежал в нескольких милях от Вест Крика.

Я выпил всего лишь чашку кофе утром на завтрак и страшно хотел спать. Кроме того, всегда бывает полезно поболтать с местными жителями, прежде чем оказаться на месте расследования.

Я вошел в чистенькое кафе-ресторанчик и уселся за стол возле одного из окон, выходящих на главную деловую улицу, забитую грузовиками, доверху заполненными овощами.

Подошла девушка и подарила мне чувственную улыбку, симпатичный цыпленок со светлыми волосами, облаченный в узкие брюки и туго обтягивающую клетчатую рубашку.

– Что заказываем? – спросила она, упершись руками о стол и наклонясь так низко, что ее груди задрожали под тонкой тканью.