История об офортах - Станис Фаб Страница 2

За 32 дня до судебного процесса

…Селина не просто влетела в кабинет, как она это делала обычно. Обычно выглядело так: дверная ручка неожиданно проворачивалась, дверь рвалась с петель, ярко-рыжая копна волос делала шаг вперед, а бедная дверь падала назад в обойму, сотрясая дверной проем, косяк и все, что к нему относилось. Далее Селина резко разворачивала кресло у приставного стола, грациозно падала в него, успев «поймать» юбку, закинуть ногу на ногу и даже чиркнуть зажигалкой у сигареты. И все это происходило без какой-либо заминки, грациозно и, можно сказать, органично.

Но сейчас она появилась без заметного драйва. Он даже не успел сказать свое традиционное – «сумасшедшая», поскольку понял: ей уже что-то известно.

– Ну что, «писхатель», – вкрадчиво и в то же время иронично начала Селина, отчего Вигдор понял – походом в ресторан и обычной премией не отделаться.

– Я кое-что разузнала, ты влетел.

Чижевский весь подобрался и приготовился узнать о страшном злодеянии, совершенном им неизвестно когда и как.

– Да, да, да. Ты влетел, мы все влетели. Они хотят тебе как «физику», а нам как «юрикам» выставить неприлично приличный счет…

Вигдор напрягся, поскольку не понял, куда и за что «влетел». И также ожидаемо наконец заорал.

– Кто-нибудь может, наконец, обьяснить, что тут происходит?!

Селина, никак не отреагировав на его вопль, все так же вкрадчиво язвительно продолжала.

– Так вот, они хотят конкретно с тебя и компании, – тебе в рублях сказать или в валюте? Ясно, тебе все равно, в какой монете платить. Так вот, с нас, то есть с вас, а черт, с тебя и компании хотят 100 тысяч евриков, или чуть больше семи миллионов в рублях. Точнее можно будет сказать на момент расчетов. Курс валюты, сам понимаешь, плавает…

Как ни странно, Вигдор с облегчением вздохнул и выдохнул.

– Значит, все-таки деньги. То есть руки-ноги, не говоря о жизни, забирать не станут? Тогда давай по-порядку, по порядочку, давай для особо одаренных, что тут, там, здесь происходит? Давай с паузами и ударениями. И не дыми, ради бога, прямо на меня. Ты же знаешь, я уже месяц не курю.

– Ха-ха-ха. Теперь закуришь! По порядку так по порядку, господин «писхатель». Только для начала принеси свою последнюю книгу про наш любимый город, так сказать, для наглядности. Считай, мы с тобой следственный эксперимент проводить будем.

Он все еще не понимал, к чему клонит Силина, но послушно встал из-за стола, ушел в «темнушку», одновременно склад, архив и хранилище различной офисной требухи и вернулся с книгой, которой действительно гордился.

Селина явно входила в роль. Она взяла фолиант, картинно согнувшись под его тяжестью.

– Твоя книга, Вигдор?

– Не валяй комедию, знаешь ведь, моя.

– Тогда открывай страницу 70, 92, 164, 172, 208, 412.

Он машинально листал перечисленные страницы, но, убей бог, не находил связи между повесткой в суд, рублей и историей любимого города.

– Мда, сильно запущено. Этот орешек вам, товарищ «писхатель», вот так, без подготовки, раскусить сложно.

Селине явно нравилась роль следователя и адвоката в одном лице.

А он даже поежился, представив, насколько правдоподобно играла она. «Дай такой волю», – пронеслось в голове.

– Кто автор иллюстраций на указанных страницах?

– Автор иллюстраций на страницах, которые ты называла? – машинально переспросил Вигдор и так же машинально без всякой догадки ответил: – Спицын. Александр Петрович Спицын. Известный местный художник, мастер офорта, графики…

– Аааа, – протянула Силина. – Мастер, значит, графики. И в книге тоже графика?!

– Ну да.

– А согласие на публикацию этих своих офортов он тебе письменно давал? Авторский договор ты с ним подписывал?

– Договор?! Господи, эта книга писалась лет десять назад. Какие договора, тогда даже термина такого не было. Насколько я помню, Савелий Кокорев попросил у Спицына несколько его офортов для иллюстрации старого Лесовска.

Только сейчас Вигдор стал понимать, куда клонит Селина.

Вигдор не просто засмеялся. Он истерически захохотал, словно бы все клоуны мира слетелись на одну минуту, чтобы рассмешить его.

– Ну, слава богу, гора с плеч. Сейчас же позвоню ему и переговорю. Это же какое-то недоразумение, бред, ошибка. Мы знакомы, милейший человек! И потом, погоди, книгу оформлял Савелий Кокорев. Он все знает лучше нашего. В его работу я никогда не лез и даже не спорил с ним – художнику виднее!

Селина стала злой еще в начале вигдоровского монолога, к концу она просто раскачивалась на кресле, глядя на него не мигая, и по выражению ее лица можно было прочесть, что она с трудом выслушивает его тирады.

– Все? Закончил? Теперь, товарищ «писхатель», слушай, вникай, разумей. На тебя лично и на твою контору конкретно подал в суд милейший человек, Александр Петрович Спицын. Он желает получить с тебя и компании в общем и целом сто тысяч евро или более семи миллионов рублей. Ведь это твое расчудесное предприятие стоит в выходных данных чудесной книги о старом Лесовске. Соответственно значится как издатель. И это еще не все. Он нанял представителя – адвоката, а сам милейший и почтеннейший художник, дабы не встречаться с тобой, уехал, по словам семьи, в длительную больничную командировку. Но и это еще не все. Дела по авторским правам самые темные и запутанные. И, как правило, заканчиваются в пользу заявителей, то есть истцов.

Вигдор как-то разом сник, получив, наконец, пусть и в общих чертах, ясность, в чем его обвиняют.

– Селина, перестань меня пугать и загонять в угол. Все было с согласия Спицына. Откуда у меня столько денег, ты знаешь, мы не воруем и платим налоги.

Селина молча ткнула пальцем в титульный лист, туда, где стояли выходные данные.

– Ты так ничего и не понял?..

Нет, он понял все.

– Понял, понял, понял… Я хочу подумать. Мне нужно время. Устрой в судебном процессе перерыв. Или как там это называется, отложи, перенеси заседание. Мне нужно вспомнить, как все было…

– Судебное заседание назначено на 2-е число. Так что впереди у нас ровно тридцать два дня на подготовку, воспоминания, уточнение и прочие процедуры.