Такой маленький бизнес - Марина Серова Страница 2

— Какой ужас! — возмутился Скворцов.

— В этом случае имеет место добровольно проявленный интерес, который как бы подразумевает вашу готовность заплатить. Вся соль в этой частичке «как бы» — вас ведь не предупреждали, что удовольствие платное, и прейскурант не показывали. А в вашем случае имел место интим. Вы полагали, что все делается по добровольному согласию, взаимной симпатии или любви, как вам будет угодно. Противоположная сторона не поставила вас в известность, что удовольствие будет платным. Вас, разумеется, просто-напросто «кинули», рассчитывая на то, что помощи вам просить будет не у кого.

— Это было так… так неприятно, — скорбно отозвался юноша. — Вдвойне неприятно, потому что перед этим было очень приятно. Кажется, я запутался. В общем, когда мы оторвались друг от друга, в дверь позвонили. Кристина, рыбкой выскользнув из-под простыни, бросилась в прихожую. Я сначала не понял, в чем дело, но когда на пороге спальни показался этот тип…

— Опишите его, пожалуйста, — попросила я.

— Довольно высокий, плечи широкие, шея массивная, очень красная, — наверное, давление, или пьет… Голова маленькая, уши прижаты к черепу. Короткая стрижка, шрам на подбородке, мутные зеленые глазенки.

Юноша напряг память.

Но, как молодой человек ни старался, больше ничего внятного он не смог припомнить.

— В его присутствии Кристина совершенно изменилась. Это была уже не очаровательная незнакомка, а довольно вульгарная девица. Как будто, оставив телесную оболочку, чья-то злая воля изменила ее внутреннее содержание. Пришедший тип стал требовать денег за услуги, как он выразился. Но у меня не нашлось этой суммы.

— И сколько же с вас запросили?

— Пятьсот долларов.

— Ого! В столице подобный род услуг оценивается в среднем в сто долларов, а здесь — и того дешевле.

— Он пообещал прийти завтра, — печально продолжил Ваня, — и пригрозил, что если денег не будет, то со мной поговорят по-другому.

— Завтра, я понимаю, это уже сегодня, — задумчиво произнесла я.

И с отчаянной завистью взглянула на свой диванчик.

Ведь я могла бы сейчас спокойно дрыхнуть, приводя себя в норму после утомительной поездки. Если бы не появился Ваня Скворцов!

— Совершенно верно. Тот мужик обещал зайти в два часа. А сейчас уже полдень. Вы… вы сможете мне помочь? — с надеждой в глазах спросил Ваня.

— Наверное, да, — решилась я. — Но сначала давайте определимся насчет гонорара.

— Давайте, — тяжело вздохнул Иван.

— Если моя задача заключается только в том, чтобы вам не пришлось платить вымогателям, то меня вполне устроят ваши врачебные консультации. Вдруг я возьму да и заболею! Согласны?

— Еще бы! — сразу повеселел Иван.

Честно говоря, мне очень не хотелось браться даже за это дело.

Но, в конце концов, клиент есть клиент.

И грех не помочь легкомысленному, но симпатичному молодому человеку.

Тем паче, мой нюх подсказывал, что в этой истории есть некий скрытый от меня смысл, и охотничий азарт настоятельно требовал добраться до сути.

…Знойное июльское солнце нещадно палило.

Асфальт настолько нагрелся, что каблуки моих туфелек оставляли в нем неглубокие дырочки.

«Если пойдет дождь, они наполнятся водой», — подумала я.

И какая-нибудь Аленушка будет уговаривать братца Иванушку: «Не пей, братец, из этого копытца, частным детективом станешь».

Полуголые детишки резвились в скверике, мамаши выгуливали за руку или возили на колясочке своих агукающих младенцев.

Юная пара, медленно катившая коляску чуть впереди, вдруг свернула к мусорному баку. Установив громоздкую конструкцию на тормоз, супруги спокойно отправились восвояси. К брошенной коляске подлетела стайка бомжей, кучкующихся под каштаном.

Сразу же возник громкий спор из-за права владения старым транспортным средством.

Вспыхнула небольшая драка.

Пока бродяги выясняли, чья же это теперь собственность, игравшие неподалеку детки успели вытащить из коляски сложенные там в кучу старые журналы — еще советские «Огоньки» и «Смены».

Расшвыривая ветхие страницы, мальчишки рассматривали черно-белые иллюстрации к переводным детективам.

— А вы женаты? — спросила я семенившего рядом Скворцова.

— Да, — грустно признался Ваня. — Моя супруга Лиза тоже учится на медика, но сейчас она на практике. Пожалуйста, не говорите ей о том, что я…

— Оказались столь нерассудительны, — закончила я фразу своего клиента. — Можете не волноваться, ваша тайна умрет вместе с вами. И, надеюсь, это произойдет еще очень не скоро.

Скрипучий лифт медленно дополз до шестого этажа.

Мой спутник долго возился с ключами, — в двери оказалось целых четыре замка.

— Поторопитесь, Ваня, у нас остается всего полчаса до назначенной встречи.

— Уже все, — кряхтя, ответил Иван и распахнул передо мной дверь.

Это была самая обыкновенная квартира, ничем не отличающаяся от сотен и тысяч таких же квартир в обыкновенных девятиэтажках.

— Это ваша жена? — указала я на карточку на стене.

— Да, Лизочка, — подтвердил Ваня.

Юноша очень волновался и буквально не находил себе места.

Он метался по комнатам, зачем-то переставляя стулья и табуретки.

— А это — ваши дядя и тетя? — взяла я в руки фотографию в рамке.

На ней были изображены жизнерадостные мужчина и женщина, вдохновенно смотрящие в объектив.

— Нет, это композитор Пахмутова и ее муж, поэт-песенник Добронравов. Мои родственники как-то отдыхали вместе с ними в Пицунде.

Стрелка часов неумолимо приближалась к двум.

Ваня Скворцов прекратил суетливую возню с мебелью и, как зачарованная принцесса в ожидании дракона, уставился на круглый циферблат.

Второй удар часов совпал с резким, бьющим по нервам звонком.

— Посмотрите в глазок, — тихо сказала я Ване, когда мы вместе вышли в прихожую. — Если это он — тогда отойдите подальше в сторонку и предоставьте мне действовать на свое усмотрение.

Ваня прильнул к двери, потом кивнул мне и встал немного поодаль.

Я откинула цепочку и, рывком открыв дверь, со всей силы ударила гостя в пах носком ботинка.

На мне были очень хорошие швейцарские туфельки, с железными нашлепками.

Мужик ошалел и слегка присел — то ли от боли, то ли от неожиданности.

Это было очень кстати.

Мне не пришлось высоко прыгать, чтобы заехать ему в переносицу носком ботинка и, соответственно, каблуком — в скулу.