Глубокое синее море - Чарльз Вильямс Страница 2

Мадлен Даррингтон Леннокс лежала в каюте «С» голой. Былотемно и душно. Ее насторожила тишина, возникшая после того, как машиныперестали работать. Что опять стряслось на этом идиотском судне? В сущности, еемало интересовала причина остановки, но из-за нее могло не состояться свидание.А она вот уже полчаса как ждала Барсета.

Мадлен уже знала, что, когда корабль останавливается, вкоридоре даже в полночь всегда появляются люди. Все непременно хотят знать, вчем дело, почему не плывем, и команда тоже поднимается на ноги, чтобы исправитьнеполадки. А Барсет слишком осторожен, чтобы дать себя поймать капитану илиодному из его помощников. В обязанности стюарда никак не входит «обслуживать»своим вниманием женщин-одиночек, как бы велики ни были его способности на этотсчет. Так что, возможно, он и не придет. Тогда, чтобы заснуть, ей придетсяпринять три таблетки снотворного.

На корабле не было кондиционеров, которые здесь, в тропиках,все равно не принесли бы никакой пользы. К тому же Мадлен закрыла иллюминатор,так как он выходил на палубу. Она не любила, когда кто-нибудь заглядывал в еекаюту — независимо от того, был у нее Барсет или нет. Правда, в ногах ее койкинаходился вентилятор, который непрерывно посылал на разгоряченное тело струивоздуха, но свежести не приносил. Он лишь немного разгонял душный и спертыйвоздух.

Вентилятор продолжал жужжать, иногда из чрева кораблядоносились какие-то металлические звуки, но в остальном все вокруг было тихо.Что будет, если Барсет не придет? Как она перенесет эту ночь? С таблетками илибез них? Когда Мадлен оставалась неудовлетворенной, она буквально сходила сума.

Наконец дверь каюты открылась, стюард проскользнул внутрь.Он не сказал ни слова, только с каким-то самодовольством щелкнул зажигалкой,чтобы прикурить для нее сигарету. Но она уже хорошо знала, что будет дальше.Бросив на нее довольный, оценивающий взгляд, он быстро снял с себя китель ибрюки. Темнота не мешала его видеть — сухопарого мужчину среднего возраста, сострыми чертами лица и светлыми жидкими волосами, расчесанными на обе стороныот пробора, что позволяло скрыть залысины.

Сейчас он казался большим, светлым и расплывчатым пятном.Барсет протянул руку, дотронулся до ее бедра, и Мадлен сразу же потянула его ксебе на койку, спросив безучастным тоном:

— Почему мы опять остановились?

— Да какие-то неполадки в машинном отделении — ответил он. —Во всяком случае, так говорит шеф.

— Опять в машинном отделении, — заметила она. — О, дорогой,ты такой приятный!

— Ты меня хочешь? — поинтересовался он.

— Я же тебя не разочаровываю, стюард? — Мадлен не моглаудержаться от такого вопроса, хотя это и было рискованно. Один раз он простоповернулся и ушел в свою каюту. Так что она должна была терпеть его самомнение,и ей не оставалось ничего другого, как подчиняться. — Можешь быть уверен, моистрасти такого порядка, к каким ты привык, просто от природы я пуглива истыдлива…

— Подвинься, — сказал он каким-то хмурым тоном.

«О, Цезарь! Оплакивать тебя пришли мы, а не восхвалять!» —подумала она, однако вслух не произнесла ни слова. Скорее всего, Барсет никогдане слышал о Шекспире, так что незачем терять время на цитирование великогодраматурга.

Он улегся рядом с ней и начал поглаживать ее бедра.

— Да загаси ты свою чертову сигарету, — буркнул Барсет.

Дрожащей рукой Мадлен погасила сигарету. И даже дыханиезатаила. О, Боже ты мой! Вдова человека, который окончил академию, служил накрейсере старшим офицером, ушел с почетом на пенсию… И вот теперь она вынужденаопуститься до дешевой интрижки со стюардом!

Карин Брук, занимавшая каюту «Д», проснулась, когдапрекратилась вибрация корабля. Какое-то время она просто лежала, раздумывая отом, что на этот раз явилось причиной остановки.

Дверь ее каюты была заперта, но иллюминатор открыт. Однакоона не слышала ни поспешных шагов, ни взволнованных голосов, которые могли бысвидетельствовать о несчастье. Когда Карин была маленькой, отец объяснил ей,что, если машины корабля, находящегося в море, по какой-то причине останавливаются,в этом нет ничего тревожного или опасного. А вот если она заметит, что машины с«полного вперед» внезапно переключаются на «полный назад», то должна как можнобыстрее исчезнуть с носовой части корабля. «На этот раз, должно быть, опятьслучилась какая-нибудь мелкая авария в машинном отделении. С тех пор, как онивышли из Кали шесть дней назад, корабль уже останавливался дважды и один разстоял целых двенадцать часов.

Несмотря на то что работал вентилятор, в каюте было ужасножарко, ибо с того момента, как судно остановилось, в каюту не влетело нималейшего ветерка. Если снять ночную пижаму и лежать совершенно голой, тогда,возможно, и будет полегче. Но в этом случае нужно встать и задернуть занавескуна иллюминаторе, потому что матросы начинают драить палубу рано-рано утром, ивид нагой спящей блондинки может привести их в полное замешательство. Даженесмотря на то, что этой блондинке уже тридцать четыре года. Проведя неделю вморе, ни один матрос не станет обращать внимания на такие детали.

Потом она услышала, как открылась какая-то дверь, а затемраздались голоса — мужской и женский. Карин непроизвольно вздрогнула. Опять! Даеще в такой момент! Не могли придумать ничего лучшего, чем наслаждаться любовьюименно в те минуты, когда на корабле царит полная тишина и все слышно черезтонкую перегородку.

Карин Брук была смущена и в то же время разгневана. Этоначалось в первую же ночь после их отплытия из Кали. Она тщетно пыталась неслышать стоны и вскрики, вызванные любовным экстазом. Но даже зарывшись головойв подушки и чуть не задыхаясь в них, все равно все слышала. Миссис Леннокс былохорошо известно, что в соседней каюте есть пассажирка, но, видимо, ей неприходило на ум, что стенки между ними очень тонкие.

На следующий день Карин специально шумела в своей каюте,чтобы показать соседке, как все слышно, но все ее усилия оказались тщетными. Наследующую ночь повторилось то же самое, а на третью — даже хуже. Теперь онапросто боялась двигаться по своей каюте. Вначале Карин притворялась, будто спит,но через неделю и это стало невозможным. Вероятно, миссис Леннокс просто неосознавала, какие дикие стоны и крики она издает в экстазе, иначе ей было быпросто стыдно смотреть в глаза Карин, встречаться с нею на корабле. Хотя вданных обстоятельствах такое абсолютно нереально. На борту очень небольшого,старого грузового судна, их, женщин, оказалось всего две, а путь до Манилыпредстоял еще очень долгий.

Когда в соседней каюте опять послышались стоны, Карин селана постели и схватила халат. Единственным выходом из положения было бежать изкаюты. Она затянула пояс, сунула в карман сигареты, зажигалку, в темнотенащупала туфли и вышла в коридор. Без косметики на лице, непричесанная. НоКарин настолько обозлилась на то, что происходило рядом, что ей былобезразлично, как она выглядит. Просто хотелось побыть где-нибудь в другомместе, пока не уйдет от соседки мужчина. Хотя и столкнуться с ним тоже было бынеприятно.